Джеймс Хэдли Чейз - Собрание сочинений. Том 12: Ты мертв без денег. Заставьте танцевать мертвеца. Двойная подтасовка

Джеймс Хэдли Чейз ТЫ МЕРТВ БЕЗ ДЕНЕГ Собрание сочинений в 32 томах

Ты мертв без денег

Глава 1

При температуре ниже нуля и с тротуарами, заваленными снегом, Нью-Йорк стал для меня невыносим. Я тосковал по солнцу. Уже два года как я не был в Парадайз-Сити, и теперь мне хотелось отдохнуть в комфорте в роскошном отеле «Спаниш-Вэй» — лучшем отеле на побережье Флориды.

Я продал в Нью-Йорке пару рассказов, а мой последний роман стоял третьим в списке бестселлеров в течение шести месяцев, так что о деньгах я мог не беспокоится. Глядя в окно на серое небо, падающий снег и людей далеко внизу, копошившихся как муравьи на ледяном ветру, я потянулся к телефону.

Телефон — чудо удобств. Тебе приходит в голову какая-нибудь мысль и телефон превращает ее в реальность, конечно при условии, что у тебя есть деньги. У меня они были, поэтому через несколько минут я уже говорил с Жаном Дюлеком — управляющим отеля «Спаниш-Вэй» в Парадайз-Сити. Еще через несколько минут за мной зарегистрировали номер с балконом, освещенным солнцем десять часов в день и выходящим на океан.

Тридцатью шестью часами позже я прибыл в аэропорт Парадайз-Сити, где меня ожидал сверкающий белый «кадиллак», который доставил меня в легендарный отель, обслуживающий только пятьдесят гостей, с каждым из которых обходятся как с очень важной персоной.

Первую неделю я провел безмятежно, загорая на солнышке, болтая с девочками и переедая, потом я вспомнил про Эда Барни. Два года назад я познакомился с этим толстым, обрюзгшим от пива портовым бродягой, перебивающимся случайными заработками, и он дал мне идею для книги. Барни называл себя человеком, который держит ухо к земле. Чего он не знал о закулисных махинациях, преступлениях, сексуальной жизни и грязи за фасадом Сити, и знать не стоило.

Я спросил у Дюлека, здесь ли еще Барни.

— Конечно. — Он улыбнулся. — Парадайз-Сити без Барни все равно, что Париж без Эйфелевой башни. Вы найдете его, как обычно, или в «Таверне Нептуна» или рядом с ней.

И вот, после превосходного отеля, я отправился в вонючий торговый район с его толпой обвешанных фотокамерами туристов, с рыбаками и рыбацкими лодками — одно из самых живописных местечек на побережье Флориды.

Я нашел Эда Барни сидящим на причальной тумбе перед захудалой «Таверной Нептуна». Он по-прежнему был одет в поношенный грязный свитер и заляпанные жирными пятнами брюки, в которых я видел его при нашей первой встрече. Кто-то, вероятно, он сам, залатал свитер и сделал это очень неумело. С пустой пивной банкой в огромной ручище он сидел, похожий на что-то, выброшенное волнами на берег и разбухшее от воды, а вокруг кипела толпа туристов. Сказать, что Эд Барни знавал лучшие дни, значило бы больше, чем признать очевидный факт. Глядя на него теперь, всякому было ясно, что он просто должен был знать лучшие дни. Дюлак говорил мне, что Барни одно время держал школу подводного плавания и был умелым аквалангистом. Его погубило пиво. Огромный, вспухший, с лицом, почерневшим за годы, проведенные под флоридским солнцем, с плешивой головой и с маленькими голубыми глазками, неустанно высматривающими возможность заработать деньгу, он сидел как стервятник, поджидающий добычу.

Он заметил меня.

По тому, как он выпрямился, подобрал брюхо и швырнул в воду пустую банку, я понял, что он узнал меня. Он смотрел на меня как человек, заблудившийся в пустыне, смотрит на желанный оазис.

— Привет, Барни, — сказал я, останавливаясь рядом. — Помните меня?

Он кивнул и его маленький рот изобразил улыбку.

— Да, конечно, я вас помню. У меня хорошая память. — В его глазах появилось любопытство. — Вы — мистер Кемпбелл, писатель.

— Верно наполовину. Писатель, правильно, только зовут меня Камерон, — сказал я.

— Угу… Камерон, помню. Если я что умею, так это запоминать лица. Я рассказал вам про алмазы Эсмальди, так?

— Было такое.

Он почесал волосатую руку.

— Вы написали об этом книжку?

Я отрицательно покачал головой. Не такой уж я простофиля.

— Ну, ладно, а история была хорошая. — Он опять почесался, потом посмотрел на дверь, ведущую в кабак. — Я всегда держу ухо к земле. Хотите послушать что-нибудь новенькое?

Хотите расскажу про марки Ларримора? — Он смотрел на меня пристально, испытующим взглядом.

--">