Эд Макбейн - Дом, который построил Джек

дерьмом». Это ему рассказал Кристофер Саммерс, которого он обнаружил в общественном парке, напротив Марина-Лоу, одного из наиболее известных районов Калузы, где фланировали гомики. Сегодня Саммерс ничуть не походил на потасканную королеву: ни норкового палантина, ни драгоценностей, ни японского веера. Сидит себе на скамеечке под дождем эдакий преуспевающий банкир — возможно, он и был им на самом деле — в светло-коричневом тропическом костюме, под большим сине-белым зонтом с рекламой местного радио. Уоррен присел на скамейку. Через полминуты Саммерс спросил его, не будет ли ему угодно пожаловать к нему домой и чего-нибудь выпить. Уоррен вежливо отказался, пояснив, что рассчитывал потолковать с ним о вечеринке, которая была дома у Джонатана Пэрриша вечером в минувшую пятницу.

— О! — только и сказал Саммерс.

Потом они сидели и разговаривали, точно любовники, притулившись друг к дружке под этим большим сине-белым зонтом, по которому слегка постукивал дождь.

— Да, — сказал Саммерс, — был там один весь в черном, как я припоминаю, в черной коже, Иштар Кабул.

Уоррен спросил, не принадлежит ли этот Кабул к какой-нибудь черной секте, с таким-то названием.

— О, нет-нет, — ответил Саммерс, — он такой же белый, как и мы с вами, ему лет двадцать с небольшим, и он — гомик. — До этой злополучной вечеринки Саммерс видел его только один раз: Кабул выходил из «Котелка с омарами», а Саммерс проходил мимо.

— Вы уверены, — повторил он, — что не хотите пойти ко мне домой и выпить? Я разожгу камин, отдохнем от этого ужасного дождя. Ведь вы не собираетесь идти в ту забегаловку, в тот «Котелок с дерьмом»?

Но Уоррен был «уверен», и как раз «собирался», и сидел вот теперь в этом самом «Котелке» со своими размышлениями и опасениями над четвертой кружкой. Стены бара, точно паутиной, были затянуты непременными рыболовными сетями, и дохлые красные омары высовывали из них свои клешни, как бы пытаясь вырваться на свободу. Столы напоминали крышки каких-то люков, их медь потускнела и стала зеленовато-грязной. Да еще этот тусклый и дымный свет, как в кинофильме «Касабланка». За длинной, исцарапанной стойкой сидели одни мужчины. Из проигрывателя-автомата громко звучал рок-н-ролл.

Иштар Кабул появился без четверти одиннадцать, и бармен чуть заметно кивнул. Он был по-прежнему в черном, и Уоррен подумал, что у этого гомика хорошие нервы. Ведь если он был тем котом, который задрал Джонатана Пэрриша и потом умчался в дождь, можно было предположить, что теперь-то он станет носить исключительно белые или розовые одежды.

Он сложил черный зонт, стряхивая с него воду по всему полу. Черные волосы, черные джинсы, черный свитер с вырезом на шее в форме буквы «U», рукава закатаны до локтей. Черные сапожки. Черный кожаный напульсник на правом запястье, а на левом — часы «Сейко» с маленьким компьютером на черном ремешке. На груди бирюзовое ожерелье, в левом ухе маленькая бирюзовая серьга. Яркие голубые глаза: и взгляд, выискивающий доверчивую добычу.

Уоррен поднял руку.

— Иштар! — крикнул он. — Давай сюда!

Кабул обернулся на голос и прищурился.

— Сюда-сюда! — снова позвал Уоррен и помахал рукой.

Кабул подошел к столику.

— Мы разве знакомы?

— Теперь знакомы, — ответил Уоррен и широко улыбнулся, блеснув отличными белыми зубами, a big wateqnelan wting gun. — Присаживайся, Иш. Поговорим немного.

— Никто не называет меня Ишем, — недовольно сказал Кабул и хотел отойти.

— А как тебя называл Джонатан Пэрриш? — спросил Уоррен ему в спину.

Кабул замер на месте. Черные джинсы плотно обтягивали ляжки, портной знал: товар надо показывать лицом. Он повернулся словно в замедленной съемке.

— Кто-кто? — спросил он.

— Джонатан Пэрриш. Садись давай.

Кабул медлил.

— Присаживайся, дорогой, я тебя не укушу, — сказал Уоррен и снова во весь рот улыбнулся.

Кабул оглядел его с головы до ног, в голубых глазах — настороженность и вопрос. Но он все-таки сел, повесив черный зонт на спинку стула.

— Ну и что? — спросил он, через стол посмотрев на Уоррена.

— Где же ты пропадал? — спросил Уоррен. — Ну, по крайней мере, с прошлой субботы, а?

— А ты кто такой? — спросил Кабул. — Легавый, что ли?

— Наполовину, — ответил Уоррен.

— Как это?

— Я частный детектив.

— Да ты шутишь! Я думал, они бывают только в книжках.

— Ну, вот же я, собственной персоной, — сказал Уоррен, — можешь потрогать.

--">