Ирина Николаевна Глебова - Цикл: Сыщик Викентий Петрусенко. Компиляция. Книги 1-12

настоящим именем. Видно, Господь знает, как кого назвать, чтоб людям сразу суть человеческая видна была! Выйдя замуж, родив трех сыновей, Степанида так для всех и осталась Лютой Стешкой. Теперь девушка и сама стояла перед дородной женщиной в большой комнате с чудесным деревянным полом, а не земляным, какой был в ее домишке. Вдоль стен выстроились разные шкафчики, а в них, за стеклами, много красивой посуды…

– Зачем пришла? – спросила, не поднимаясь с кушетки, женщина.

Девушка сжалась от мрачного голоса и пронзительного взгляда, сердце заколотилось так сильно… Но деваться было некуда, и она сказала. Сказала, что они с ее сыном заручились – он надел ей на палец серебряное колечко, как своей невесте. А теперь у нее будет ребенок:

– Ваш внук…

Вот тут Стешка Лютая вскочила, затопала ногами, закричала:

– Ах ты мерзавка, голь перекатная! В богатый дом втереться хочешь, мужичка! Еще неизвестно, с кем байстрюка нагуляла! Так мы тебе и поверили!

Вбежали обе невестки, завизжали, замахали руками:

– Поди прочь! Поди прочь!

Домой она еле дошла. Слезы перехватывали горло, не давая дышать, голова кружилась. Дважды резко полоснуло болью по низу живота. Дома, упав на кровать, горько рыдая, она все рассказала бабушке.

– Глупенькая ты моя, горемычная! – приговаривала старушка, гладя внучку по голове и плечам. – Если бы я знала, не пустила бы тебя в тот дом. Ты сирота, у тебя только и есть я, старуха, да эта халупка. Мы для Стешки Лютой никто, босота. Двоих сыновей она на богатых женила, а твой сосвоевольничал – отказался от Наташки Рындиной, богатой невесты. Тебя выбрал. Вот и отыгралась она на тебе. Люди поговаривают, сама сына в солдаты отдала.

– Как же это? Не может быть! – Девушка подняла заплаканное лицо, испуганно посмотрела на бабушку. – Ведь мать она ему!

– Знать, конечно, точно об этом никто не знает, – вздохнула бабушка. – Да только человек она недобрый, ни к мужу, ни к детям своим. Могла и так сделать, чтоб наказать за непослушание, чтоб на тебе не женился… И то сказать: захотела бы – выкупила из солдатчины. Денег ведь куры не клюют…

Через два месяца бабушка заболела и умерла. Старенькая была, все время хворала. Да только и позорная слава внучки, о которой Лютая Стешка раструбила на всю деревню, добила бабушку. Похоронив ее, Аглая ушла из деревни в город.

Там ей сначала повезло: сумела попасть в училище белошвеек, жила в приюте при училище. Но скоро стала видна ее беременность, и мастерица, как только это обнаружила, доложила начальнице. Аглаю выгнали – в училище строго следили, чтобы девушки вели себя как подобает. После этого она нищенствовала до самых родов, жила в богадельне. Там же начались и родовые схватки. Сердобольные соседи довели ее до больницы для бедных. Там она и родила, почти в беспамятстве. Когда очнулась только на второй день, врач сказал, качая головой:

– Ты сама еще ребенок, организм у тебя неокрепший, истощенный. И переживала, видно, много, бедствовала. Все это отразилось на твоей девочке…

– Она… умерла? – прошептала еле слышно.

– Сутки пожила, – сказал врач, – умерла полчаса назад. С самого начала не жилец была на этом свете… Не переживай, мы ее похороним за счет больницы.

– Я хочу взглянуть…

– Да ты сама чуть жива, лежи. Незачем смотреть, расстраиваться. Ничего теперь не поделаешь…

Доктор ушел, но Аглая встала, пошатываясь, развязала узел со своей одеждой, лежащий возле кровати. Когда она, не замеченная никем, вышла через черную лестницу на задний двор больницы, в лицо ударил холодный порыв ветра – слишком холодный для сентября. Он чуть не сбил ее с ног. Но тут она увидела, как из ворот выезжает телега. На ней, за спиной кучера, сидит больничная сестра, придерживая плетеную корзину, закрытую крышкой. Сердце у Аглаи остановилось, а потом забилось так сильно, что она вскрикнула. Каким чудом поняла она, что это увозят ее дочь, объяснить невозможно. Да только спросила у дворничихи, смотрящей вслед телеге:

– Что это? Куда?..

Та ответила охотно, даже не глядя на спрашивающую:

– Младенец умер намедни, девчушка. Той самой молоденькой роженицы, что из богадельни. Вот, хоронить повезли.

Потом все же повернулась в сторону Аглаи, но тут же стала мести двор. Не узнала, видимо, в этой изможденной, замученной женщине «молоденькую роженицу». А Аглая поспешила за телегой: догнать, хотя бы разок взглянуть на дочку, попрощаться… --">