Андрей Юрьевич Анисимов - Ужин с аристократом

Андрей Анисимов Призрак с Вороньего холма Роман третий, заключительный. Ужин с аристократом

Вместо пролога

Такого сопровождения Он не помнил даже в бытность своего президентства. Он ехал в головном «Роллс-ройсе», за ним машина с охраной, дальше, соблюдая дистанцию в пятнадцать метров, «Бентли» ректора университета сэра Чарльза Вайтли, за лимузином ректора тянулись три огромных автобуса с преподавателями и журналистами, а следом катила армия велосипедистов. Орущую ватагу на колесах составляли студенты, только что прослушавшие его лекцию, те, кто не смог попасть на нее, и теперь изо всех сил давили на педали в надежде увидеть знаменитость поближе, ну и, конечно, болельщики. Его визит англичане превратили в праздник. После лекции начинались заплывы лучших гребных команд университета. В «Роллс-ройсе» рядом с водителем сидел профессор кафедры русского языка, бородатый Томас Слоун, на заднем сидении из светлой лайки Он и неизменный Лева — бывший референт президента, а нынче главный консультант фонда Его имени.

Рассчитанная по контракту на два часа лекция растянулась до трех с половиной за счет вопросов. На вопросы отвечал стоя. Ноги гудели, и Он с удовольствием отдыхал на мягком диване лимузина, мысленно повторял выпады аудитории и свои ответы.

— По-моему, лекция прошла нормально. Как тебе показалось? — Спросил Он помощника, помахав рукой вихрастому парню, который, обогнав и автобусы с преподавателями, и охрану, и «Бентли» ректора, несся параллельно их лимузину и улыбался во весь рот.

— Главное, что народ в восторге, — ответил консультант: — Мне, кажется, им совершенно все равно, что вы скажите. Им важно увидеть своими глазами человека, который положил конец «империи зла».

— Спасибо, ты как всегда найдешь ложку дегтя. — Он еще раз помахал рукой вихрастому велосипедисту и отвернулся от окна: — Что у нас дальше по плану?

Лева раскрыл блокнот:

— Сейчас, как вы поняли, нас везут на соревнования университетских команд, приуроченные к Вашему приезду. Затем ужин в городской мэрии и отдых.

Водитель притормозил, потому что кортеж въехал в рыбацкий поселок. «Роллс-ройс» и раньше двигался не слишком быстро, а теперь полз со скоростью деревенской телеги. Жители выстроились живым коридором по обе стороны единственной улицы, бросали в машину цветы, заглядывали в окно, бежали следом. Он опустил стекло и успевал пожимать протянутые руки. Сидевший рядом с водителем профессор Слоун повернулся назад всем туловищем:

— Видите, господин президент, как вас принимают?! А это люди суровые — рыбаки. — Англичане продолжали называть Его президентом, хотя он давно покинул Кремль, да и самой страны, которой Он руководил, уже не существовало.

Ответ прозвучал скромно:

— Даже не ожидал, что и в английской глубинке обо мне наслышаны.

— Ну, деревня Мамблс не такая уж и глубинка. — Гордо возразил рыжебородый профессор: — От нее до Лондона всего три часа езды. Но думаю, господин президент, вы правы. Вас знают и уважают подданные любой части Объединенного Королевства.

Машина остановилась у деревянной пристани, превращенной на время соревнований в амфитеатр для болельщиков. Ему помогли выйти и повели на трибуну. Охрана оттеснила толпу молодежи и репортеров, создавая для Него и отцов университета свободный коридор. Под навесом, на отгороженной канатами площадке их ждали кресла и длинный стол с напитками. Он уселся и вдохнул всей грудью. Впереди, насколько хватало глаз, раскинулось море. Пристань венчала оконечность полуострова Гоувер. Сам полуостров с университетскими корпусами и рыбацким поселком остались позади. Пока они ехали, моросил мелкий дождик, а тут, словно по заказу, тучи раскрыли свой занавесь, и солнце вырвалось на волю.

Начальственная ложа быстро заполнялась. По правую руку от Него устроился ректор Чарльз Вайтли, по левую — рыжебородый профессор и его лаборантка Светлана Таторина. Молодая женщина вышла замуж за одного из преподавателей и за один год сумела стать для Слоуна и всей кафедры незаменимой сотрудницей. Сзади Него присел помощник Лева. Дальше расположились принципалы факультетов, заведующие кафедрами и попечители. Остальные преподаватели занимали места за канатом. На Него глядели, Ему улыбались. Его без конца фотографировали. Даже спиной Он ощущал доброжелательное внимание. Он снял шляпу, помахал ей трибунам и --">