Анатоль Адольфович Имерманис - Смерть на стадионе

Анатоль Имерманис Смерть на стадионе

1

Город был похож на яйцо колибри в гнезде страуса.

«Яйцом» был сам город, древняя столица испанских конквистадоров, с карабкающимися вверх узкими улицами и неимоверно широкими площадями.

Мигелю Даймонту, привыкшему к геометрической планировке северо американских городов, эти улицы казались похожими на детей, бегущих взапуски, словно дразня друг друга: мол, видишь наверху вазочку с мороженым? Спорим, я добегу туда первой!

И улица — авенида Долороса, или авенида Сан-Мартин, или как там её — забыв, что ей не четыре года, а все четыреста, что она уже старушка с ревматическими суставами, прытко, не разбирая дороги, устремляется вверх по террасам естественного амфитеатра. Но старческий мозг оказывает порой дурные услуги, и, внезапно забыв о мороженщице, к которой карабкалась с таким усердием, улица скатывается вниз по бесчисленным ступеням, истертым миллионами босых пяток, и пропадает в темной арке, чтобы вынырнуть в совершенно ином мире, где белые сталагмиты небоскребов врезаются в раскалённое небо.

«Гнездом страуса» были окружавшие город горы — хаотическое нагромождение конусов и прямоугольников, глубоких ущелий, куда никогда не заглядывало солнце, и могучих пиков, на которых его отблески были видны ещё долго после заката.

Снег слегка таял днем, а ночью снова покрывался ледяной коркой. Этот снег лежал на вершинах с тех времен, когда самого города не было ещё и в помине. Для тех, кто смотрел на него снизу, из города, он принимал порой обманчивый вид освежающего мороженого.

В этой иллюзии было нечто гипнотическое.

Стоило Мигелю Даймонту выйти на укрытый полосатым парусиновым навесом балкон, усесться в шезлонге и повернуть голову так, что в поле зрения оставался лишь один какой-нибудь пик, как его ненадолго охватывало обманчивое ощущение прохлады. Но уже через пять минут только что надетая чистая рубашка прилипала к груди, и Даймонту чудилось, что весь он, от шеи до пят, облеплен горячим масляным компрессом.

В городе было невыносимо жарко, и сознание, что там, на высоких пиках, температура круглый год держится ниже нуля, словно усиливало изнуряющую жару.

Сам город находился высоко над уровнем моря, и тысячи футов, если мерить по вертикали, отделяли его от самых высоких пиков.

Чтобы добраться до них по отвесным узким тропам, где даже привычные к горным дорогам вьючные мулы спотыкались, а порой и срывались в пропасть, надо было потратить много, много часов.

Пробыв на балконе не более десяти минут, Мигель Даймонт вернулся в комнату, плотно прикрыл за собой дверь, опустил штору и отправился в ванную. Душ, увы, был далеко не ледяным. Но с этим приходилось мириться, как и с многими другими неудобствами в этом старом отеле, построенном ещё в прошлом веке. В отличие от новых гостиниц — ровесников небоскребов — отель «Кондор», в котором жил Мигель Даймонт, не был даже оборудован кондиционером.

Зато он имел огромное преимущество — по крайней мере, в глазах Мигеля Даймонта. Прямо напротив бокового окна его комнаты находилась штаб-квартира Демократического Альянса.

Каждый день Даймонт с биноклем проводил у этого окна много часов.

Объектом наблюдения был высокий человек, чьё умное, вытянутое лицо с пристальным взглядом темно-карих глаз, смотревших в упор из-за стекол пенсне, было знакомо каждому жителю древнего города. Словно несмываемое клеймо, оно украшало бесчисленные предвыборные плакаты партии, чей приход к власти означал бы поворот в судьбе страны.

В том, что партия Демократический Альянс победит, ни у кого не было ни малейшего сомнения.

Существовал один-единственный способ предотвратить эту победу — убрать человека, сумевшего сплотить воедино разнородные элементы, из которых состоял Альянс. Единственного человека, в котором народ видел своего мессию.

Это и было задание, которое поручили Мигелю Даймонту.

Прежде чем выехать сюда, Мигель Даймонт просмотрел сотни метров отснятого в разное время и в разных местах фильма.

Председатель ЦК Демократического Альянса Кароль Альварес выступает на митинге. Альварес садится в автомобиль. Альварес пожимает руку касику затерянного в горах индейского селения. --">