Данил Аркадьевич Корецкий - Ведется розыск

Данил КОРЕЦКИЙ ВЕДЕТСЯ РОЗЫСК

Сюжет первый НОЖ С МОНЕТОЙ

Мы сидели в засаде уже шестой час. Пока не стемнело и сквозь щели между бревнами хорошо просматривались все подходы к балагану, можно было разговаривать, и время шло быстрее.

Но опустились сумерки, окружающие поляну деревья слились в черную шелестящую стену, и разговоры пришлось прекратить, чтобы не спугнуть возможных гостей.

В том, что гости будут, никто из нас не сомневался, вопрос в том, дадут ли они нам что-нибудь полезное? Пессимист Ищенко считает, что сидим мы зря. Что ж, может быть. В нашем деле никогда нельзя загодя предугадать результат, поэтому часто приходится делать пустую работу, хотя и эта пустая работа бывает необходимой. Так и сейчас: никто не может гарантировать успеха — наша засада только одно звено в той общегородской операции, которая началась шесть часов назад.

Труп обнаружили после полудня. Был теплый день «бабьего лета», ласково светило солнце, летали легкие серебристые паутинки, чирикали птицы — словом, налицо весь набор прелестей сентябрьской загородной рощи. И резким диссонансом в эту идиллию врезался мертвый человек, лежавший в неестественной позе на мягкой пашне.

Судя по одежде и внешнему виду, это был бродяга — представитель той разношерстной беспаспортной публики, которая стекается в наши края, привлеченная жарким солнцем, богатыми щедрыми базарами, обилием подножного корма, пива и вяленой рыбы, азартным шумом ипподрома и другими прелестями большого южного города.

Все его тело густо покрывали татуировки — тут и мотивы блатного фольклора, и традиционные русалки, голуби, пронзенные сердца, и даже целые картины, исполненные безвестными камерными художниками. Дотошный биограф мог бы проследить по этим синим орнаментам все этапы бурного жизненного пути покойного:

ИВС, следственные изоляторы, тюрьмы, колонии, пересылки… В свой последний час он, очевидно, использовал весь этот опыт, во всяком случае, судя по взрыхленной земле, сбитым костяшкам пальцев, толстой сучковатой палке, крепко зажатой в руке, дрался он отчаянно.

Подъехала машина городской оперативной группы. Следователь прокуратуры Зайцев обошел вокруг убитого, показывая эксперту ОТО Ивакину объекты съемки.

Защелкал фотоаппарат. Раз — обзорный снимок местности. Два — общий вид трупа.

Три, четыре — голова и лицо, крупный план. Пять — зажатая в руке палка.

— Пожалуйста, доктор, — негромко проговорил Зайцев, когда съемка была окончена.

— Смерть наступила часа два назад, — привычно, не дожидаясь вопросов, сказал судмедэксперт. — Нож с узким клинком, односторонней заточки.

Впрочем, я уже и сам увидел узкую и тонкую, как царапина, рану под левым соском.

Она не кровоточила и выглядела гораздо менее зловещей, чем обширные ссадины на лбу и скуле; так, небольшой порез. Но человеку, повидавшему такие ранения, было сразу ясно, что удар пришелся прямо в сердце и смерть наступила мгновенно.

На мою долю выпала неприятная работа — помогать следователю в осмотре, значит, переворачивать труп, обыскивать карманы, осматривать одежду. Занятие долгое, кропотливое и утомительное, никаких явно видимых результатов не дающее, и понятые — парень с девушкой, гулявшие в роще и специально пропущенные через оцепление, — недоумевали, почему это целая группа следственных работников вот уже два часа возится над телом погибшего, вместо того чтобы бежать и ловить преступника.

Недоумение непосвященных в общем-то понятно: они не знают, что две служебно-розыскные собаки пошли по следам, что роща и вся прилегающая местность прочесываются силами всего райотдела с привлечением дружинников и комсомольцев, что патрулям в городе, на вокзале и в аэропорту дано задание проверять всех подозрительных лиц. А перед группой осмотра стояла более узкая и вполне конкретная задача: найти, выявить и зафиксировать те улики, которые впоследствии, став доказательствами по уголовному делу, помогут изобличить убийцу.

Правда, с уликами было пока, мягко говоря, не густо. Это ясно даже понятому — краем уха я услышал, как он авторитетно шепнул своей спутнице: "Глухое дело.

Никаких зацепок. Неизвестно даже, кто убит, так что — ищи ветра в поле".

Зайцев тоже услышал и, коротко взглянув на меня, саркастически усмехнулся: года три назад некто Крылов, тогда еще стажер уголовного розыска, работая с ним в бригаде по аналогичному делу, произнес похожую фразу.

Сейчас --">