Чарльз Уильямс - Человек на поводке

Чарльз Вильямс Человек на поводке

Глава 1

Заря только занималась, когда долгий ночной путь из Сан-Франциско был позади, и Эрик Ромстед выехал в город. Чиновничий муравейник зашевелится еще только через несколько часов. Пока в бак заливался бензин, парень с круглосуточной станции обслуживания смахнул с ветрового стекла расплющенных насекомых и объяснил, как проехать к кладбищу, находившемуся примерно двумя милями южнее городской черты. Может, он и удивился, зачем приезжему с номерами другого штата вздумалось посетить колвильский погост в столь ранний час, но своего удивления никак не выразил.

Ромстед и сам не мог толком объяснить — зачем. Он не захватил цветов, чтобы возложить их на могилу, потому что при одной мысли, каким гомерическим смехом разразился бы покойный над таким «последним прости», ему становилось не по себе. Скорее всего он хотел увидеть могилу, чтобы окончательно примириться с мыслью о смерти отца.

То, что сказал по телефону сержант Краудер, выглядело так же не правдоподобно, как сценарий дешевой «мыльной оперы». Казалось, что сил и энергии этого старого жеребца хватит на дюжину жизней. Но человека, который уцелел в портовых потасовках и забастовочных пикетах, прожил бурную распутную жизнь, не подорвался на торпедах, не утонул в бушующем море, четырнадцать месяцев ходил в конвое до Мурманска во время Второй мировой войны, не могли вот так вот взять и убить в этой городской пластиковой пустыне чуть ли не на самом краю света. И не просто убить, а, как выразился Краудер, казнить.

— Шесть десять, — сказал парень с бензоколонки. Ромстед протянул ему кредитную карточку. Тот выбил чек, отпечатал на нем данные с карточки и неожиданно запнулся, словно имя владельца внезапно спутало выполнение привычной процедуры. Он хотел было что-то сказать, но передумал, вписал номер автомобиля и передал карточку в окошко. Ромстед расписался и снова двинулся в путь.

Деловой район оказался всего лишь в шести или восьми кварталах. На перекрестках перемигивались светофоры; Ромстед проехал несколько мотелей с вывесками, сообщавшими о наличии свободных мест в каждом из них, затем позади остались скромные жилые домики с зелеными лужайками, склад с оборудованием и техникой для обслуживания скоростного шоссе и резервуары с горючим. За городом, на протяжении примерно мили, по обе стороны дороги тянулись фермы. Но преодолев небольшой подъем, Ромстед увидел впереди кладбище и сбавил ход.

Оно находилось справа от шоссе, на склоне каменистого холма. Вдоль ограды выстроилась шеренга чахлых кедров. Ромстед подъехал и остановился возле ворот со столбами из булыжника. Заглушив мотор, он выбрался наружу, и его сразу же обволокла густая, что называется кладбищенская тишина и терпкий запах полыни. Утро уже наступило; на востоке, над безлюдными кремнистыми холмами, поросшими колючим кустарником, небо окрасилось в золотисто-розовый цвет, а на западе в прозрачном воздухе пустыни отчетливо вырисовывались незыблемые громады Сьерры. Остывающий двигатель автомобиля издавал громкие щелкающие звуки, а в вышине невидимый реактивный лайнер перечеркнул небесную синь белой полосой. Ромстед вздохнул и, покачав головой, пошел к воротам. В такое утро не хочется даже думать о смерти.

Железные решетчатые ворота отворились легко. Пока Ромстед медленно шел по аллее между рядами могил, ему внезапно пришло в голову, что он не сможет опознать могилу, даже если найдет ее. Ведь на ней еще нет надгробия. Откуда ему взяться, если он, Ромстед, — единственный, кто мог бы заказать его, — восемь часов назад еще не знал о случившемся?

Но, к его удивлению, надгробие было. По левую руку от него высился сырой холм свежей могилы — единственный, насколько можно было видеть вокруг. Приблизившись, Ромстед разглядел простую надпись, высеченную на гранитной плите в изголовье могилы:

«ГУННАР РОМСТЕД

1906-1972»

Он обошел вокруг и остановился, глядя на последнее пристанище того, кто, возможно, был самым невероятным родителем в мире, испытывая при этом какое-то странное смятение чувств. У него не было ощущения безвременной утраты или глубокой скорби по человеку, которого видел-то всего несколько раз в жизни. Он подумал о том, как странно порой судьба играет человеческими жизнями. Безудержная энергия Ромстеда-старшего обрела наконец покой на провинциальном кладбище, вдали от моря, тогда как ему в качестве последних --">