Наталья Хабибулина - Парадигма греха

как проводник в детство, щекотал ноздри и навеивал теплые воспоминания.

Дубовик хозяйским глазом окинул помещение, потянул носом воздух и, поморщившись, повернулся к Калошину:

– Где женщина лежала?

– Пойдём, проведу, – майор махнул рукой в сторону книжных полок. Сам пошел впереди, между стеллажами остановился и показал, где и как лежал труп библиотекарши.

Дубовик подошел к стремянке, покачал её – лестница стояла прочно. Посмотрел край полки, на который указал Калошин, повертелся туда-сюда и стал разглядывать корешки книг. Потом одним пальцем подозвал Калошина и показал на книжный указатель, висевший на правом стеллаже. На нем значилось: «Научная литература». Калошин вопросительно посмотрел на подполковника, а тот позвал Капитолину Васильевну:

– Скажите, по какой системе вы располагаете литературу на стеллажах?

– У нас расстановка семантического типа, то есть содержательного, – пояснила она.

– Значит, на этой полке строго та литература, которая обозначена на указателе? – уточнил Дубовик.

– Разумеется!

– Скажите, а каков у вас контингент людей, читающих эту литературу?

– Ну, берут инженеры, бывают студенты, немного учеников и кое-кто из учителей, – загибая пальцы, стала перечислять женщина.

– А кто именно, я имею в виду учителей, учеников? Сможете сказать? – Дубовик постарался не акцентировать особо внимание на этом вопросе, и задал следующий: – Какие больше книги из научной литературы берут?

– Всякие, тут полный разброс в интересах. А вот кто из учеников и учителей берет?.. М-м… Кузовкин – физик, Арбенин – химик… – она задумалась, а Дубовик многозначительно посмотрел на Калошина, тот только одобрительно покачал головой. – Если нужны фамилии, я вам выпишу! – женщина направилась к столу. – У нас школьники отдельно числятся, так как учителя иногда просматривают, что именно читают дети. Ведь у них есть своя библиотека, школьная.

Дубовик с Калошиным последовали за ней.

– Тогда что же дети у вас просят почитать? – спросил майор.

–Вот, как раз, научную литературу, а остальное мы не выдаем, – женщина строго посмотрела на мужчин.

– В общем, так, уважаемая Капитолина Васильевна, – обратился к ней Дубовик, – я попрошу вас сделать следующее: выпишите всю научную литературу, которая находится сейчас на руках читателей. С указанием их фамилий и должностей. Понимаю, что работа займет у вас немало времени, но тем не менее… А пока покажите мне формуляры Кузовкина и Арбенина.

Библиотекарь вопросительно посмотрела на него.

– Без вопросов, – поднял ладони подполковник. – И полная конфиденциальность нашей беседы.

– Я поняла, – кивнула женщина.

Дубовик пролистал карточки педагогов и добавил:

– С этих карточек снимите копии. И ещё: прошлогодние формуляры у вас сохраняются?

– Да-да, всё на месте, – поспешила заверить библиотекарь.

Дубовик попрощался с женщиной, сказав, что они пришлют помощника. Калошин поблагодарил её за беспокойство и тоже распрощался.

– И почему тебе пришло в голову вдруг проверить формуляры педагогов? – спросил Калошин Дубовика, когда они вышли на улицу. – То, что они являются читателями этой библиотеки, вполне логично – общественная библиотека у нас в городе всего одна. А в школьных не так много литературы. Вот они и пользуются.

– Знаешь, Геннадий Евсеевич, меня всегда настораживают странные совпадения, – Дубовик прислонился к перилам крыльца и закурил. – Маленький провинциальный городок. И вдруг!.. Пропадает школьник – раз! Через год его учитель – два! А перед этим погибает библиотекарь, которая почему-то вдруг поздно вечером возвращается на работу, лезет на стремянку и падает с неё! Не странно ли это?

Калошин хотел что-то возразить, но подполковник поднял руку:

– Допускаю, допускаю, допускаю! Может быть, это все не связано друг с другом, или: исчезновение мальчика и педагога – это одно дело, гибель женщины – другое, и наоборот: исчезновение мальчика – совершенно не связанное с сегодняшним днём, событие, а библиотекарь и Арбенин в связке по одному делу. Надо, Геннадий Евсеевич, искать либо точки соприкосновения, либо отсекать все возможные связи одного происшествия с другим. Это лично моё мнение, но заниматься придется тебе.

Уже в кабинете Калошина, читая протокол осмотра места происшествия, Дубовик вдруг сказал:

– Всё-таки я вернусь в библиотеку, и кое-что ещё посмотрю.

– Что тебя, Андрей Ефимович, не устраивает в --">