Дороти Ли Сэйерс - Смерть по объявлению. Неприятности в клубе «Беллона»

спасибо, мисс Митьярд. Надеюсь, на этот раз ваша лошадь выиграет.

— Давно пора. Я пять лет трублю в этом чертовом агентстве, и еще ни разу лошади, на которых я ставила, не вошли даже в первую тройку. Полагаю, это вы организуете жеребьевку?

— Нет, мисс Митьярд, иначе мы бы не допустили, чтобы все выигрыши уходили полиграфистам. Не хотите ли на этот раз сами прийти и тянуть жребий за нас? Мисс Партон как раз печатает список.

— Хорошо, давайте. — Длинноногая мисс Митьярд легко спрыгнула со стола и последовала за мисс Росситер в машинописное бюро.

Это была маленькая неудобная комната, набитая в тот момент до отказа. Пухлая девица в очках, откинув голову назад и сощурившись, чтобы дым от сигареты не разъедал глаза, с пулеметной скоростью отстукивала на машинке клички лошадей — участников дерби — под диктовку пышногрудой коллеги, которая считывала их из газеты «Морнинг стар». Томный молодой человек в рубашке с короткими рукавами вырезáл имена участников тотализатора из листа, на котором они были напечатаны, и скручивал бумажки в маленькие трубочки. Тощий нетерпеливый молодой человек, сидевший на перевернутой корзине для бумаг, перемешивал трубочки в лотке мисс Росситер для входящих документов, отпуская саркастические комментарии по поводу текста какого-то рекламного объявления грузному смуглому юноше в очках, погруженному в чтение книги П. Г. Вудхауса и таскающему печенья из большой жестяной банки. Прислонившись с двух сторон к дверному косяку и таким образом загораживая вход, девушка и еще один молодой человек, судя по всему гость из другого отдела, курили дешевые сигареты и обсуждали теннисный матч.

— Привет, ангелочки! — бодро приветствовала всех мисс Росситер. — Мисс Митьярд будет тянуть жребий за нас. И еще: к нам приходит новый копирайтер.

Грузный молодой человек, подняв взгляд, произнес: «Бедняга!» — и снова углубился в книгу.

— Шиллинг за венок и шесть пенсов — в тотализатор, — продолжила мисс Росситер, пополняя содержимое жестянки, служившей кассовым ящиком. — Кто-нибудь может обменять флорин на два шиллинга? Партон, где ваш список? Вычеркните, пожалуйста, из него мисс Митьярд. Могу я получить деньги с вас, мистер Гарретт?

— У меня до субботы — ни пенса, — ответил любитель Вудхауса.

— Нет, вы только послушайте его! — презрительно воскликнула мисс Партон. — Видимо, вы считаете нас миллионерами, которые должны финансировать весь отдел.

— Сделайте так, чтобы я выиграл, — сказал мистер Гарретт, — и можете вычесть нужную сумму из призовых денег. Что, кофе еще не принесли?

— Мистер Джонс, — обратилась мисс Партон к мужчине, стоявшему в дверях, — посмотрите, не идет ли посыльный, и не могли бы вы проверить вместе со мной список участников забега, голубчик? Огненный Метеор, Туралурал, Фидиппид II, Карусель…

— Карусель выбыла, — сказал мистер Джонс. — А вот и посыльный идет.

— Выбыла? Не может быть, когда? Как жаль! Я внесла ее в список участников забега «Морнинг стар». А откуда это стало известно?

— Из специального дневного выпуска «Ивнинг бэннер». Поскользнулась в конюшне.

— Черт! — ругнулась мисс Росситер. — Плакала моя тысяча фунтов! Ну что ж, такова жизнь. Спасибо, сынок, поставь на стол. Про огурец не забыл? Молодец. Сколько? Полтора? Партон, одолжите мне пенни. Вот, держи. Мистер Уиллис, можно мне отвлечь вас на минуту? Мне нужен карандаш и ластик для этого нового парня.

— Как его зовут?

— Бредон.

— И откуда он?

— Хэнки не знает. Но мисс Митьярд его видела. Говорит, похож на Берти Вустера в очках с роговой оправой.

— Но постарше, — вставила мисс Митьярд. — Лет сорока, хотя хорошо сохранился.

— О господи! И когда он заступает?

— Сегодня с утра. Я бы на его месте отложила свой приход на завтра и отправилась на дерби. О, а вот и мистер Инглби. Он все знает. Кофе, мистер Инглби? Вы что-нибудь узнали?

— Звезда Азии, Шустроногий, Святая Нитуш, Герцог Хамфри…

— Сорок два года, — сказал мистер Инглби. — Без сахара, пожалуйста. Никогда прежде не имел дела с рекламой. Баллиол^[5].

— О господи! — простонала мисс Митьярд.

— Вот именно. Если есть на свете что-нибудь, ни с чем не сравнимое по своей отвратительности, так это баллиолизм, — согласился мистер Инглби, сам выпускник Тринити-колледжа.

— Бредон пошел в Баллиол, чтоб получить --">