Роберт ван Гулик - Убийство в Кантоне

Подумать только, с тех пор как четыре года назад он женился на близняшках, уже успел наплодить шесть мальчишек и двух девчонок! Превратил удовольствие в каторжный труд! Да он теперь даже пьяным боится домой возвращаться. Ты можешь себе…

Не закончив, он в изумлении стал смотреть на суматоху у двери. Уродливый карлик и араб вскочили, пылая гневом, и принялись осыпать проклятиями прислужника, пытавшегося их перекричать. Остальные посетители бесстрастно наблюдали за происходящим. Внезапно араб схватился за кинжал. Карлик тут же дернул его за плечо и потащил на улицу. Прислужник схватил чашу карлика и швырнул ему вслед. Черепки разлетелись по булыжной мостовой. Толпа ответила одобрительным гулом.

— Они тут не любят арабов, — покачал головой Цзяо Тай.

Человек за соседним столом повернул голову.

— Нет, дело тут вовсе не в арабах, — сказал он на хорошем северокитайском. — Хотя вы правы, мы здесь не любим арабов. Зачем они приходят? Они же не пьют вина. Их вера не позволяет.

— Эти ублюдки лишают себя самого лучшего! — оскалился Цзяо Тай. — Присоединяйтесь к нам.

Когда незнакомец с улыбкой придвинул стул к их столу, Цзяо Тай спросил:

— А сами-то вы с севера?

— Нет, я родился и вырос здесь, в Кантоне. Но я много странствую, а страннику приходится учить языки. Я, знаете ли, капитан морского судна. Кстати, меня зовут Ни. А вас что сюда привело?

— Да мы тут проездом, — объяснил Дао Гань. — Состоим при чиновнике, который сейчас объезжает провинцию.

Капитан оценивающе оглядел Цзяо Тая.

— А я было принял вас за армейских.

— Я немного упражнялся в кулачном бою и фехтовании, так, забавы ради, — небрежно бросил Цзяо Тай. — А вы?

— В основном отдаю предпочтение фехтованию. Особенно на арабских саблях. Пришлось научиться, ведь я часто ходил через Персидский залив, а те воды кишмя кишат пиратами.

— Никогда не понимал, как они управляются такими кривыми лезвиями, — заметил Цзяо Тай.

— Управляются, и еще с какой ловкостью, — кивнул капитан.

И они с Цзяо Таем принялись оживленно обсуждать различные способы фехтования. Дао Гань не слишком прислушивался к разговору и только успевал наполнять чаши. Но когда капитан употребил несколько арабских терминов, он заинтересованно поднял глаза.

— Вы владеете их речью?

— Достаточно, чтобы вести дела. И персидского нахватался. Не так это было и трудно. — И он снова повернулся к Цзяо Таю: — Буду рад показать вам мою коллекцию чужеземных клинков. Как насчет того, чтобы продолжить у меня? Я живу в восточном квартале.

— Премного благодарны, но сегодня мы немного заняты, — отозвался Цзяо Тай. — Но, может быть, завтра утром?

Капитан бросил взгляд на бородача у стойки.

— Хорошо, — сказал он. — Где вы остановились?

— На постоялом дворе «Пятеро бессмертных», рядом с мусульманской мечетью.

Капитан собрался было что-то сказать, но передумал. Какое-то время он потягивал вино, а потом небрежно поинтересовался:

— Ваш приятель тоже там обитает? — и когда в ответ Цзяо Тай покачал головой, добавил, пожимая плечами: — Что ж, осмелюсь предположить, что вы и сами в состоянии о себе позаботиться. Я пошлю за вами носилки, скажем, примерно через час после завтрака.

Дао Гань расплатился, и они распрощались с новым знакомым. Небо прояснилось; ветерок с реки приятно охлаждал их разгоряченные лица.

Набережная теперь была полна людей: торговцы расставили вдоль берега свои палатки, освещенные гирляндами разноцветных фонариков.

На лодках, пришвартованных к пристани, зажгли факелы. Речной люд готовился к вечернему рису.

— Давай возьмем носилки, — предложил Дао Гань. — До губернаторского дворца путь неблизкий.

Цзяо Тай не ответил. Он озабоченно вглядывался в толпу, а потом вдруг спросил:

— Тебе не кажется, будто кто-то за нами следит?

Дао Гань метнул взгляд через плечо.

— Нет, но признаю, что в этом ты редко ошибаешься. Что ж, поскольку судья распорядился явиться с докладом в шесть, у нас есть еще около часа. Давай пройдемся, каждый своей дорогой. Так мы скорей обнаружим, если за нами пустили соглядатая. Заодно проверю, хорошо ли я помню город.

— Ладно. Я дойду до своего постоялого двора и переоденусь, а затем пересеку мусульманский квартал. Если буду держаться северо-востока, то рано или поздно выйду на большую улицу, идущую на север, ведь так?

— Обязательно выйдешь, если будешь вести себя хорошо и --">