Эдгар Аллан По , Гильберт Кийт Честертон - Золотой жук. Странные Шаги

много кое-чего слыхал про этих золотых жуков.

— А откуда ты знаешь, что ему снится золото?

— Откуда знаю? Да он во сне об этом говорит — вот откуда знаю.

— Хорошо, Юп, может быть, все это и верно. Ну, а каким же счастливым обстоятельствам я обязан чести твоего сегодняшнего визита?

— О чем это вы толкуете, масса?

— Ты принес какое-нибудь послание от господина Леграна?

— Нет, масса. Он велел вам передать вот это.

И Юпитер вручил мне записку следующего содержания:

Дорогой N!

Почему вы совсем перестали бывать у меня? Неужели вы приняли близко к сердцу какую-нибудь очередную brusquerie^[4] с моей стороны? Нет, это, конечно, не так.

За то время, что мы не виделись, у меня появилась серьезная забота. Хочу рассказать вам о ней, но не знаю, как за это взяться да и следует ли рассказывать вообще.

Последние дни я был не совсем здоров, и старина Юп вконец извел меня своим непрошеным попечением. Можете себе представить, он припас вчера огромную дубину; хотел поколотить меня за то, что я ускользнул от него и прогулял весь день solus^[5] на материке в горах. Только нездоровье спасло меня от взбучки.

Со времени нашей встречи ничего нового к моей коллекции не прибавилось.

Если у вас есть хоть малейшая возможность, приезжайте вместе с Юпитером. Я очень прошу вас. Мне нужно повидаться с вами сегодня же вечером по важному делу. Поверьте, что это дело величайшей важности. Ваш, как всегда,

Уильям Легран.

Что-то в тоне этой записки сразу вселило в меня тревогу. Весь стиль ее был совершенно необычен для Леграна. Что ему пришло в голову? Какая новая фантазия овладела его необузданным воображением? Что за «дело величайшей важности» могло быть у него? Рассказ Юпитера не предвещал ничего доброго. Я опасался, что неотвязные мысли о постигшем его несчастье помутили рассудок моего друга. Не колеблясь ни минуты, я решил ехать вместе с негром.

Когда мы пришли к пристани, я заметил на дне лодки, в которой нам предстояло плыть, косу и две лопаты, как видно совершенно новые.

— Это еще что, Юп? — спросил я.

— Коса и две лопаты, масса.

— Ты прав. Но откуда они взялись?

— Масса Уилл приказал мне купить в городе косу и две лопаты, и я отдал за них чертову уйму денег.

— Во имя всего, что есть таинственного на свете! Зачем твоему масса Уиллу коса и лопаты?

— Зачем — я не знаю, и черт меня побери, если он сам знает. Все дело в жуке!

Видя, что от Юпитера толку не добьешься и что все его интеллектуальные способности парализованы мыслью о жуке, я вскочил в лодку и поднял парус. Сильный попутный ветер быстро пригнал нас в каменистую, опоясанную скалами бухточку к северу от форта Моултри, откуда оставалось около двух миль до хижины Леграна.

Когда мы пришли, было три часа пополудни. Легран ожидал нас с видимым нетерпением. Он крепко сжал мне руку, и эта нервическая горячность пробудила вновь и усилила мои недавние опасения. В лице Леграна была какая-то мертвенная бледность, запавшие глаза сверкали лихорадочным огнем. Осведомившись о его здоровье и не зная, о чем еще говорить, я спросил, получил ли он обратно от лейтенанта Дж. своего жука.

— О да! — ответил он и залился ярким румянцем. — На другое же утро! Ничто не разлучит меня теперь с этим жуком. Знаете ли вы, что Юпитер оказался совершенно прав?

— В чем оказался прав? — спросил я, и меня охватило горестное предчувствие.

— Жук — из чистого золота!

Он произнес эти слова с полной серьезностью. Я был глубоко потрясен.

— Жук этот принесет мне счастье, — продолжал Легран с торжествующей усмешкой, — он вернет мне утраченное родовое состояние. Что ж удивительного, что я его так ценю? Он ниспослан мне судьбой и вернет мне богатство, если только я правильно пойму его указания… Юпитер, принеси жука!

— Что? Жука, масса? Не буду я связываться с жуком! Несите сами.

Легран поднялся с торжественным и важным видом и вынул жука из застекленного ящика, где хранил его.

Жук был действительно великолепен. В научной ценности находки Леграна не приходилось сомневаться — натуралисты в то время еще не знали такого жука. На спинке виднелись с одного конца два круглых черных пятнышка, с другого — одно продолговатое. Надкрылья были необычайно твердые и блестели, словно полированное золото. Тяжесть жука также была необычной. Учитывая все --">