Фергюс Хьюм - Тайна цыганского фургона

моем обычае так обращаться с джентльменом, который спас меня ото льва, который уже был готов сожрать меня, словно пророка Даниила!

— Его тоже не съели, — ответил Лоусон, смеясь. — Навести меня попозже вечерком.

— Есть, сэр! — выпалил Селвин и отдал честь. — Могу я что-нибудь сделать для вас, сэр?

Лоусон вынул шиллинг из кармана.

— Табак!

— Моряцкая нарезка, сэр? — Полицейский ловко прокрутил монету в руках. — После двух лет охоты и перестрелок плечом к плечу с вами, сэр, я знаю ваш вкус, как никто другой. — Он стоял и смотрел на повозку восхищенным взглядом. Его восхищение, конечно, было обращено на возницу, а не на саму повозку, которая вызвала у него отвращение.

Дик — этим сокращенным именем называли Лоусона немногие близкие друзья — с легкостью нашел этот лес, но поляну, спрятавшуюся в самом сердце чащи, ему пришлось поискать. Здесь, рядом с чистым прудом, под сенью шелестящей листвы молодых буков, он остановил свою обветшалую повозку, чтобы разбить лагерь, как в старые добрые дни в Африке. Но теперь с ним не было ко всему готового Селвина, чтобы помочь ему, как в былые времена, и он сожалел об отсутствии товарища. Но, как бы там ни было, отработанными на протяжении многих лет движениями он распряг старую клячу, нашел ей место для пастбища и привязал ее. Рядом проходила петляющая тропинка, которая, насколько он знал, никуда не вела, и он привязал животное к березе рядом с началом тропинки. Потом разжег костер, наполнил котелок из бурлящего ручья, который впадал в пруд, и приготовил сковородку для жарки яиц и бекона.

К тому времени, как он выложил свой оловянный столовый сервиз — вилку, нож и ложку — на грубую белую скатерть, расстеленную на удобном пеньке, вода уже кипела, а содержимое сковородки зашипело. Дик заварил горячий крепкий чай, чтобы насладиться поистине замечательным ужином, который был как раз кстати после его долгой поездки из Тархавена в эту глухую деревушку. Не то чтобы он знал деревню Сарли или желал здесь побывать, но он знал, что она находилась достаточно далеко. В то же время он был крайне удовлетворен своим уединением и лениво прилег у костра, чтобы покурить и подумать о своем нелегком будущем. Перспектива была отнюдь не обнадеживающей: казалось, он опустился на самое дно. До него доносился бой церковных часов из деревни, которые исправно извещали о каждом прошедшем часе. Молодой человек настолько глубоко погрузился в свои мысли, что был поражен, когда часы пробили десять раз. Он очнулся, удивляясь, как же быстро летит время.

— Десять часов, ей-богу! — сказал он вслух самому себе, встал, потянулся и сладко зевнул. — Пора спать. Как я буду спать сегодня — под одеялом или под открытым небом?

В лунном свете на траве блестела роса, и Лоусон залез в повозку, чтобы достать ночник. На кровати он увидел конверт, который, видимо, упал из его кармана.

Так как в нем содержалось возможное решение вопроса относительно его будущего, он достал письмо, чтобы освежить его в памяти. Послание направляло его искать леди Хэмбер из поместья Сарли, дабы устроиться у нее управляющим. К письму была прикреплена визитная карточка с именем Оливер Боллерд и словами рекомендаций для предъявителя карточки. Кивая самому себе и размышляя, приведет ли это все к чему-либо, Дик убрал письмо и карточку обратно в конверт, конверт положил во внутренний карман, снова зевнул и начал снимать свой жакет. Но не успел он вытащить руки из рукавов, как замер и прислушался, напрягшись, как напуганный зверь. В ночной тишине ему послышался крик: женщина кричала от боли, он уже слышал такое несколько раз в Африке. Возможное происшествие, необычное для такой уединенной деревни, заставило его снова натянуть жакет и броситься стремглав вниз по ступенькам повозки. Подбежав к затухающему костру, он услышал низкий стон где-то в темноте и кинулся к вязанке хвороста, чтобы подбросить в огонь. Но жертва была за пределами видимости, и только когда Лоусон услышал ее стон еще раз, он понял, откуда тот исходит. За несколько шагов он достиг начала тропинки, где была привязана его лошадь, и мысленно отругал себя, что не взял с собой фонарь, который обеспечил бы достаточно света, чтобы Лоусон мог разглядеть пол и состояние человека перед ним. Но все же это была женщина, в чем он убедился, когда она объяснила свой неистовый крик.

— Я споткнулась о веревку от лошади и подвернула лодыжку, — прошептала она тихим --">