Морис Леблан - Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна

сказал:

— Теперь я спокоен. Все сделано, как полагается.

— И сделано, господин директор, хорошо. Выполняя эти обязанности, ваши люди действуют с деликатностью, которую хотелось бы вознаградить очередным проявлением моей благодарности.

Он протянул стофранковую купюру господину Борели, который чуть не подскочил.

— Ах! А это — откуда?!

— Не ломайте над этим напрасно голову, господин директор. Человек, подобный мне, живущий такой жизнью, как моя, всегда должен быть готов к любым неожиданностям, и никакие злоключения, как они ни были бы серьезны, не должны заставать его врасплох. Даже заключение в тюрьму.

Большим и указательным пальцем правой руки он схватил средний палец левой, резким движением оторвал его и спокойно протянул господину Борели.

— Не волнуйтесь так, господин директор. Это не мой палец; это просто трубочка из пластмассы, раскрашенная и в точности соответствующая форме моего среднего пальца.

И добавил со смехом:

— И достаточно вместительная для того, чтобы скрыть в себе третью купюру достоинством в сто франков… Что поделаешь?.. Если другого бумажника не имеешь…

Он вдруг умолк, видя растерянность директора:

— Прошу поверить, господин директор, что я вовсе не стремлюсь ошарашить вас моими скромными талантами… Хочу просто обратить ваше внимание на то, что вы имеете дело… с клиентом… так сказать, особого свойства… И не следует удивляться, если за мной обнаружатся некоторые нарушения обычных правил вашего заведения.

Директор между тем пришел в себя. И отчетливо произнес:

— Хотелось бы полагать, что вы будете соблюдать эти правила и не принудите меня к принятию строгих мер…

— Которые вызвали бы у вас, господин директор, сожаление? Именно от этого мне хотелось бы вас избавить, заранее объявив, что тюремные правила не помешают мне действовать, как мне захочется, сообщаться с моими друзьями, защищать среди этих стен важные интересы, доверенные мне третьими лицами, писать в газеты, у которых пользуюсь вниманием, продолжать исполнение моих планов и, в конце концов, готовить свой побег.

— Ваш побег!

Люпэн от души рассмеялся.

— Подумайте сами, господин директор! Я не прощу себе, что попал в тюрьму, если не сумею из нее выйти.

Этот довод не показался господину Борели достаточным. В свою очередь, хотя несколько через силу, он засмеялся.

— Предупреждение удваивает бдительность…

— Именно в этом моя цель. Примите все предосторожности, господин директор, не пренебрегайте даже самой малой. Чтобы никто потом не ставил вам чего-либо в упрек. А я, со своей стороны, постараюсь устроить все таким образом, что, какими неприятностями это ни было бы для вас чревато, ваша карьера от этого не пострадала. Вот и все, что я хотел сказать вам, господин директор. Вы можете теперь удалиться.

И, когда господин Борели ушел, глубоко взволнованный своим странным подопечным и обеспокоенный готовящимися событиями, заключенный бросился на свою койку, шепча:

— Право, ты нахал, старина Люпэн! Можно подумать, что тебе уже известно, как отсюда выбраться!

II

Тюрьма Санте построена в виде звезды. В центральной части здания находится круглое помещение, к которому сходятся все коридоры, — таким образом, чтобы ни один заключенный не мог выйти из камеры без того, чтобы его не увидели надзиратели, дежурящие в застекленной кабине, в середине этого зала. Посетителя, осматривающего тюрьму, неизменно удивляет, что заключенные передвигаются в ней во все стороны без конвоя, словно они и в самом деле на свободе. На самом же деле, чтобы пройти от одной точки до другой, от своей камеры, например, до тюремной машины, которая ждет их во дворе, чтобы отвезти во Дворец правосудия, то есть на следствие, арестанты следуют по прямым участкам коридоров, из которых каждый оканчивается дверью, открываемой стражником. И этот стражник может открывать только эту, единственную дверь и должен наблюдать за двумя прямыми участками пути, которые она контролирует.

Таким образом, по видимости — свободные, заключенные на самом деле следуют от двери к двери, от пары глаз к другой паре глаз, как пакеты, передаваемые из рук в руки. За пределами здания муниципальные полицейские принимают предмет этой передачи и помещают его в одно из отделений «черного ворона».

Такова практика, принятая в этом мрачном месте.

Ее не стали придерживаться, однако, в отношении Люпэна.

В случае с Люпэном доверия прежде всего лишили описанную выше --">