Елена Колчак - Никогда в жизни

Елена Колчак Никогда в жизни

Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!

Михаэль Шумахер

Да что же это такое! Почему со мной вечно что-нибудь случается? Ну хорошо, не со мной лично — рядышком. Но мимо-то как пройдешь? А никак. Говорят, это называется «активная гражданская позиция». Может быть, может быть. Только странная она у меня какая-то. На выборы не хожу — разве что по работе занесет. На митинги и прочие «активногражданские» акции — аналогично. На собрания некоего «домового актива» (свят, свят, свят, с нами крестная сила! изыди!) меня и вовсе не дозовешься. Ну их. А все почему? На митингах и прочих собраниях все ясно, как майское утро, и очевидно, как ньютонова механика.

Зато стоит где-нибудь неподалеку повеять чем-то таинственным, загадочным… Непонятным! Все. Тушите свет, Маргарита Львовна вышла на тропу войны.

— Рита, солнце ты мое неугомонное, тебе не надоело? — вопрошает устало мой ненаглядный старший оперативный уполномоченный нашего убойного…

Впрочем, в убойный отдел его перевели уже позже. Давайте по порядку, что ли?

Часть первая Дайте попробовать

Автор честно предупреждает:

Если кому-то покажется, что он был участником упомянутых событий или слышал о них в новостях, — расслабьтесь, вам показалось.

1

Жизнь вынуждает нас ко многим добровольным действиям

Гарри Трумэн

На стене около лифта красовалась нарисованная зеленым мелом стрелка. И, конечно, острием вверх. Значит, не стоит и надеяться, что это детишки играли в казаки-разбойники.

Я тупо посмотрела на стрелку и взмолилась. Только не это! Я устала, я спать хочу! После пятнадцатичасового рабочего дня единственное, чего можно желать, — покой. И видеть никого не можется, будь они хоть трижды приятными людьми. Тем более, что работа журналиста ежедневной газеты (моя, то есть) минимум наполовину состоит как раз из общения, черт бы его побрал!

Впрочем, от приступов мизантропии есть простые, неоднократно проверенные средства. Например, большое кресло после горячего душа. Это ли не восхитительно — знать, что бесконечный рабочий день все-таки успешно завершен, а «завтра» начнется не в семь, а в десять, значит, можно поспать на три часа дольше…

Кстати, о сне. Прятаться от жизни под теплое одеяло как-то уже расхотелось. Чего там от меня Лельке потребовалось, на ночь-то глядя? Соскучилась? Виделись мы последний раз чуть ли не месяц назад, перед ее отпуском, так что вполне могла.

Хотя просто от скуки Лелька вызывать не станет. В отличие от большинства знакомых мне представительниц женского пола у нее имеются мозги и отсутствует привычка вешаться со своими проблемами на окружающих. Когда после развода Лельке с годовалым сынишкой Денисом пришлось поселиться у матери, она очень скоро заявила: «Говорят, что родителей лучше любить на расстоянии. Врут. Это не лучше, это единственно возможный способ. Когда был жив отец, мамуля меня в упор не видела. А теперь вываливает на мою голову такие водопады родительской заботы, что я скоро захлебнусь. Надо разъезжаться, пока мы друг друга не возненавидели». После чего, невзирая на понятные финансовые проблемы, быстренько нашла квартиру. Этажом выше моей. Генка, хозяин, как раз собирался за кордон на несколько лет. Любопытно, что я о предполагаемом отъезде даже не подозревала. Лелька нашла эту квартиру совершенно самостоятельно, хотя ее знакомство с Генкой ограничивалось «привет-привет», а я с ним почти дружила.

Совершив круг, мысль вернулась к исходной точке: Лелька просто так вызывать не станет. Что-то случилось. Дотянувшись до лыжной палки, стоявшей в углу, я легонько постучала в потолок. Минут через пять балконная дверь начала медленно приоткрываться. Прямо голливудский триллер какой-то!

— Лелька, не дури, я тебя вижу.

— Все журналисты — вруны, — заявила Лелька, появляясь на пороге. — Не могла ты меня видеть, штора закрыта. А я решила, что через люк, во-первых, быстрее, во-вторых, тебе из кресла вылезать не придется.

— Давно приехала?

— Сначала кофе.

— Только варить сама будешь. Тогда я прощу тебе даже попытку поведать мне об очередном явлении твоего благоверного, увешанного слезами, воплями и мольбами о прощении.

— Фу! --">