Михаил Аркадьевич Шуваев - Бомбардировщик

пробормотал штурман, глядя на альтиметр.

– Ни хрена себе забрались! – Аркадий невольно посмотрел вниз сквозь прозрачный фонарь кабины и поправил сползшую маску.

Опять сзади заработал турельный ШКАС стрелка.

– Леша, попал? – не выдержал Гоша.

– Отстань! – без всякой субординации огрызнулся стрелок.

– Штурман, отставить отвлекать! – рявкнул командир.

– Есть!

Пролетела еще одна порция снарядов мессера, но на этот раз в стороне и ниже. Лешин ШКАС ответил долгим, гудящим рокотом. Неожиданно пол ушел из-под ног экипажа. Все были привязаны к ложементам ремнями и остались на местах, кроме Аркадия, который занимал неудобное полулежачее место, предназначенное для штурмана в случае ведения огня носовым ШКАСом. Он соскользнул с лежака и оказался почти под Гошиным креслом.

Крылов понял, что они не могут отвязаться от фрица на высоте и пошел вниз по крутой глиссаде. ИЛ, опустив нос, скользил к земле. Он всё падал и падал, набирая по ходу головокружительную скорость. Расчет командира строился не на скорости. Если не удалось сбросить мессер с хвоста на высоте, надо воспользоваться предрассветной мглой. Находясь выше, немец может потерять зеленый бомбардировщик на фоне пока еще темной земли. Тут главное самому в землю сгоряча не воткнуться, а то костей не соберешь. Поэтому лейтенант внимательно следил за быстро вращающейся стрелкой альтиметра.

– Как там мессер? – не выдержал он на высоте полутора километров.

Спустя несколько секунд из лингафонов выплеснулся крик стрелка:

– Командир, командир, фриц отвалил! Уходит!

– Точно уходит? – не поверил лейтенант.

– Да, отвернул. Вижу его. Дыма, вроде… Нет, есть дымок! Горит, сволочь!!!

Нос ИЛа стал подниматься, но очень медленно и неохотно. В лингафоне было слышно, как рычит командир, борясь с налившимся свинцовой тяжестью штурвалом. Штурман ослабил ремни, нащупал штангу дублирующего управления и что было сил потянул штурвал на себя. Бомбардировщик стал медленно выравниваться.

В трехстах метрах над поверхностью самолет всё-таки стабилизировался и перешел в горизонтальный полет.

– Спасибо, Гоша, – с трудом переводя дух, поблагодарил командир. – Выручил.

– Да ладно, – пробормотал штурман, снимая руку с рычагов управления и разминая побелевшие пальцы. – Зато согрелись.

– Леша, спасибо, прилетим – дам команду отметить в журнале сбитый мессер! Теперь радио в полк: «Тянем домой, поврежден стабилизатор. Все живы. Бензина в обрез». И запроси 80-й и 46-й, как они?

– 80-й и 46-й на подлете к дому, – радостно сообщил Леша через минуту.

– Добро. Штурман, позиция?

– Шестьдесят километров к юго-западу от точки, – почти мгновенно ответил Гоша. – Линию фронта пересекли.

Потому Георгий и считался лучшим штурманом эскадрильи, что в любой ситуации мог точно сориентировать командира. Создавалось впечатление, что ему даже на приборы смотреть не надо – они у него в голове работают.

– Тогда чуть поднимемся, – ответил Володя. – Мало ли что.

– Командир, радио из полка! «Готовы принять. Видимость восемьсот, ветер встречный три».

Минут через двадцать Аркадий почувствовал, что командир начал посадочную глиссаду…

Аркадий открыл глаза: перед ним и штурманом стоял стрелок-радист Леша.

– Тебе чего, Леш? – тоже очнулся закимаривший на скамеечке Гоша.

– Командир велел передать, чтобы Аркадий собирался. Через полчаса сюда прилетит почтарь, который как раз возвращается в штаб дивизии.

– Понял тебя…

– Ты чё такой смурной, фотограф? Полет не понравился? – толкнул Аркашу в плечо Гоша.

– А как он может понравиться? Опять чуть не угробились! Вот кажинный раз, как я с вами лечу, что-нибудь случается, – проворчал старший сержант, хотя было видно, что это, скорее, напускное.

Гоша почувствовал это и принял эстафету:

– Что-что? Каждый раз что-то случается?! Да если хочешь знать, когда тебя с нами нет, всё проходит без сучка и задоринки. И бомбометания точные, и мессеры опаздывают, и зенитки промахиваются, и погода хорошая. А как ты со своим фотоателье летишь, да еще заставляешь эти гнусные ФотАБы подвешивать, обязательно случается какая-нибудь хрень!

Так они пикировались почти после каждого совместного вылета.

– Ну, что – пошли на дозаправку? – потер руки Аркадий, предпочтя сменить тему, потому как штурман был прав кругом. Любой экипаж, летающий с контролером-фотографом и ФотАБами, согласился бы с ним.

– Конечно, и по сто полетных! – --">