Сергей Иванович Зверев , Иван Захарович Стрельцов - Морской спецназ-2. Компиляция. Книги 1-24(26-49)

удивления схлынула, Зиганиди пристальным взглядом посмотрел на инженера. Тот делал вид, что удивлен, как и все остальные. Однако при этом на лице его играла снисходительная улыбка.

– Марат Петрович, вы ведь с самого начала знали, что он всплывет? Знали, и ничего нам не говорили? – спросил Николай.

– А я вот догадывался, что все приблизительно так и будет. Вас взгляд выдавал, – заявил Боцман, вспоминая, как Плахин реагировал на его сокрушения по поводу затопления СПА.

– Ребята, вы меня насмешили, честное слово, – Марат Петрович больше не смог терпеть и рассмеялся. – Ну, вроде же все знакомы с главными техническими особенностями «Русского витязя». Как вы могли подумать, что он на самом деле затонет?

– Марат Петрович, да вы жук! – воскликнула Катя.

– Жук, не жук, а технические параметры аппарата знаю хорошо, – продолжал посмеиваться тот.

– Ну, да, каемся, мы подзабыли, – ответила за всех Сабурова. – Но вы нам напомните? Правда, ведь?

– Конечно же, напомню, – не стал томить ожиданием Плахин. – Здесь нет никаких причин для удивления. Все дело в особенностях конструкции СПА. Я же вам раньше говорил о том, как отрегулирована на нем автоматика. А отрегулирована она на наличие в кабине движения. Если на протяжении десяти минут в кабине отсутствует движение, то бункеры с дробью отстреливаются автоматически. А что это означает? А то, что аппарат обязательно начнет всплывать. Если, конечно, не встретит на своем пути каких-либо препятствий или еще при погружении не угодит в какую-то ловушку. Но наш «Витязь» почти не припозднился. Хотя время, отведенное на всплытие, полностью выдержано. Поскольку СПА с палубы «717»-го просто скатился в море, подобно шару, в кабине в движение пришли незакрепленные предметы. К примеру, кресло. И пока шла болтанка, автоматика фиксировала наличие движения в кабине. И лишь тогда, когда «Русский витязь» оказался на дне, в кабине все успокоилось. С того момента и начался отсчет упомянутых мною ранее десяти минут. Аппарат начал всплывать, была проведена принудительная вентиляция, а затем включился аварийный радиомаяк. Я допускаю, что по пути на поверхность его мог немного притормозить борт «717». Более точно об этом наверняка скажут наши эксперты.

– Да-а-а, – протянул Зиганиди и весело добавил: – Марата Петровича хлебом не корми, а дай только лекции почитать.

– Ага, с на ходу выстроенными гипотезами и наметками на их дальнейшее доказательство экспериментальным путем, – поддержала товарища Сабурова.

– Кто на что учился, – резюмировал Саблин.

Вся четверка задорно расхохоталась.

Утро вступило в свои права. Небо было чистым, без единого облачка. В этой синеве на западном небосклоне появилась точка. Она очень быстро приближалась, увеличиваясь в размерах. Сомнений не оставалось – это был самолет. Но не гражданский, а военный. Вскоре его можно было довольно хорошо рассмотреть даже невооруженным глазом. Судя по опознавательным знакам, самолет принадлежал российской морской авиации. На предельно низкой высоте он пролетел над морем. Пилоты засекли местонахождение спасательного плотика и всплывшего сверхглубинного подводного аппарата. Сабурова, Саблин, Зиганиди и Плахин проводили крылатую машину долгим взглядом. Самолет пролетел еще километра три-четыре на восток и развернулся, взяв обратный курс.

Едва самолет успел снова превратиться в маленькую точку, как на горизонте появились смутные очертания судна. Несмотря на эту расплывчатость, боевые пловцы сразу определили, что это военный корабль. Через некоторое время можно было рассмотреть развевающийся над судном Андреевский флаг. Пассажирам спасательного плотика оставалось лишь запастись терпением и дождаться, когда российский военный корабль приблизится к ним.

Спасатели быстро провели эвакуацию русских гидронавтов и доставили их на борт военного судна. Группу встречал лично контр-адмирал Нагибин. Они обменялись рукопожатиями. Спасенным было дано время на то, чтобы принять душ, привести себя в порядок, переодеться, перекусить. После этого они пришли в кают-компанию, где их ожидал Федор Ильич. Обстановка царила неформальная. Начальник предложил мужчинам коньяку, а Екатерине – вина.

– Вы, наверное, догадываетесь, что львиную долю заслуги в этой операции себе приписывает вторая сторона-участница, – проговорил он, держа в руках наполненную рюмку. – Однако мы признаем заслугу --">