Грег Диналло - Фиаско

Грег Диналло Фиаско

От Издательства

Эта книга написана для американских читателей, далеких от российской действительности, и содержит допущенные автором неточности в описании многих реальностей нашей жизни, путаницу в названии московских улиц, станций метро. Мы вынуждены были также оставить на его совести некоторые сомнительные детали биографии главного героя, смириться с исторической и географической недостоверностью отдельных событий, что, впрочем, отнюдь не умаляет несомненные достоинства этого современного триллера, его остроту, динамизм и накал сюжета.

Джозефине и Джозефу Карруба, которые были для меня как родные мать и отец, посвящаю

Капитализм – это эксплуатация человека человеком, а социализм – совсем наоборот.

Байка, которую рассказал в пути один московский таксист.

1

– Зима уже на пороге, она не станет ждать.

Эту сентенцию я услышал не от какого-то там безымянного русского поэта, а от экономического советника Бориса Ельцина на одной пресс-конференции, о которой писал несколько месяцев назад. Оратор говорил о постепенном переходе к конвертируемому рублю, о сдерживании инфляции, о пресечении оттока из страны капиталов и об увеличении частных капиталовложений, что было важно для стабилизации российской экономики. А напоследок выложил главный козырь: напомнил, что надвигаются самые холодные месяцы года, когда спрос на основные товары достигает пика, а производство, наоборот, падает, что неизбежно влечет резкое ухудшение качества продукции, прежде чем оно начнет снова постепенно улучшаться.

Не знаю, отчего такие мысли прокручивались у меня в голове в тот самый момент, когда я входил в один из московских домов культуры и искал конференц-зал, на дверях которого белело написанное от руки объявление: «Собрание москвичей, начинающих лечиться от алкоголя».

Войдя в зал, я отыскал свободный стул и почувствовал, что все замолчали. Люди, сидевшие за длинным столом, смотрели теперь только на меня: одни – с сочувствием, другие – с недоумением, безучастным не остался никто. Я тоже внимательно вглядывался в их усталые лица. Кто они такие? Вот эта – домохозяйка? А тот – таксист? А та – швея? А эти – инженер? санитарка? рабочий? студент университета? Нужно как-то определиться, потому что никого из них я не знаю, а ведь намереваюсь провести с ними самые тягостные дни в своей жизни.

Тут меня охватило вдруг безотчетное желание поскорее удрать отсюда, скрыться и таким образом избежать неведомого. Но по собственному и многолетнему опыту я знал: если сегодня увильнуть от неприятных переживаний, завтра они непременно скажутся еще острее.

И вот настал мой черед.

Я смял сигарету и встал, ухватившись покрепче за край стола.

– Зовут меня Николай К., – начал я. От волнения в горле запершило, и я запнулся, прислушиваясь, действительно ли это мой голос?

Кое-кто из присутствующих подался вперед в напряженном ожидании. Какая-то парочка, видимо, супруги, судорожно ухватили друг друга за руки. Лысый мужчина с ледяным взглядом одобряюще кивнул головой.

– Ну так вот, значит. Зовут меня Николай К., – снова начал я, четко выговаривая каждое слово. – Стало быть, зовут Николай К. Я алкоголик.

Раздались жиденькие аплодисменты. С этого момента и началась моя личная перестройка. Недавно редкая, такая радикальная форма самобичевания стала обыденным явлением, с тех пор как сняли запрет на выражение личной точки зрения. Новые власти признали наконец-то, что пьянство оказывает на экономику разрушительное влияние, подобное пагубному воздействию на живой организм сильнейшего наркотика, и на смену насильственным мерам, таким, как принудительное лечение, иногда даже содержание под стражей, пришли иные меры, вроде этих добровольных совместных собраний.

– Николай, а с какой стати вы пьете? – задал вопрос кто-то из присутствующих.

– А для того, чтобы надраться, – раздраженно усмехнулся я в ответ.

Наступила тишина. Никто не хихикнул, не улыбнулся даже. Совершенно очевидно, что такие слова они слышат не впервой.

– А вы где-нибудь работаете?

– Иногда работаю. Я имею в виду, что пишу. Я свободный журналист.

– Может, сейчас у вас творческий застой?

– Да нет. Я ведь не писатель. Занимаюсь журналистскими расследованиями, так что материала у меня навалом.

– Следовательская работа, стало быть, – подозрительно как-то --">