Дмитрий Красько - Отпущение грехов

его последних лет.

Сделав, наконец, выбор, я нажал спуск. Раздался сухой щелчок – глушитель прекрасно справился с задачей.

Человек, ставшей моей первой на сегодня жертвой, медленно опустился на колени, а затем, не меняя скорости движения, ткнулся лицом в асфальт. Вокруг поднялась суета, быстро подтянулся народ, который братва. Блатные, не имевшие иммунитета к подобного рода заварушкам, наоборот, поспешили спрятаться в машинах.

Убийство на площади Павших Героев – нонсенс. Такого еще не бывало. Сегодня одним павшим героем стало больше. Спорю – послезавтра его похоронят на мемориальном кладбище рядом с каким-нибудь настоящим Героем Советского Союза. Отчего Герой перевернется в гробу, но кого это будет волновать?

Присутствовать при историческом событии хотелось многим. Один из сих честолюбивых вынул из кармана безразмерных желто-зеленых шортов сотовый телефон и отошел на десяток метров от толпы зевак. Я решительно не одобрил его намерение, прозрачное, как родниковая вода. По моему мнению, приглашать восхищенных зрителей было еще рано. Поэтому взял торопыгу на мушку и аккуратно уничтожил. С дырой в голове любитель телефонных разговоров растянулся на асфальте. Трубка отлетела в сторону. С этой стороны неприятностей можно было не ждать.

Второе убийство вызвало настоящий переполох. Одно дело, когда убивают конкретную личность и после этого воцаряется прежнее спокойствие. Совсем другое – когда отстрел методически продолжается и никто не знает, кого наметили следующий жертвой. Последнее обстоятельство особенно нервирует.

Завсегдатаи встреч у фонтана исключением не были. Блатные от греха подальше принялись разъезжаться с площади, внезапно ставшей ареной кровавых событий. Кое-кто из братков последовал их примеру. Но большинство тех, кто в лихие девяностые бандитствовал, бросились к новому трупу – они-то в свое время насмотрелись на подобное, так что теперь трупы вызывали у них не страх, а, наверное, ностальгию. И я молился, чтобы это чувство не миновало моего клиента.

Наверное, молитвы были услышаны. Его тоже посетили воспоминания молодости. А может, подвела привычка завсегдатая разборок – нагло лезть на рожон, чтобы опасность сама испугалась и освободила дорогу к счастью и процветанию. Как бы то ни было, а депутат-директор вылез из своего «Паджерика», и походкой хозяина жизни, который способен порвать любого, направился к толпе.

Дойти до нее он не успел. Я выстрелил ему в голову. Один раз. Этого оказалось достаточно. После чего не спеша разобрал винтовку, уложил ее в дипломат и, подобрав гильзы, покинул место дислокации. Торопиться было некуда. Пока менты пробьются к месту происшествия, пока разберется, что к чему, я успею добраться до дома, а может, даже душ принять.

2

Гламурный бармен нудно и настойчиво тер стойку бара, будучи, по привычке всех барменов земного шара, совершенно безразличным внешне. Выглядело это так, словно жизнь без клиентов ему не мила, чего он и не скрывает. Я задумчиво разглядывал парнишечку, прикидывая, как бы он смотрелся в образе, скажем, Андрея Болконского. Что ж, вполне. Тянул. Голубизна из него так и перла. Правда, не голубизна крови.

– Еще пива? – оторвавшись от своего увлекательнейшего занятия, спросил бармен.

– Давай сразу два, – благодушно согласился я. – Чтобы потом от работы не отрываться.

Он вспыхнул, и я понял, что его внутренний голос говорит гадости в мой адрес. Ну и пусть. Главное – не вслух.

Сам же слуга Бахуса и Диониса наполнил бокалы, вихляя бедрами подошел ко мне и поставил их на стол, едва не расплескав древний напиток по мраморной поверхности. Потом развернулся и направился обратно. Я с трудом удержался, чтобы хлопнуть его по попке. Но, сообразив, что это все-таки педик, а не женщина, передумал, поднял бокал и уставился в газету.

И, откровенно говоря, сделал это с удовольствием. Все-таки не каждый день о тебе пишут в прессе, посвящая огромные кирпичи на первых полосах. С фотографиями результатов работы. С подробным раскладом событий и попыткой разобраться в них.

Я внимательно просмотрел пять газет, но все они были либо безнадежно лживы, либо глупы, либо ограничивались простой констатацией фактов: там-то и там-то состоялось то-то и то-то, в результате чего перешли в разряд покойников те-то и те-то. Скучно, господа!

Взяв в руки шестую, я вздрогнул – не от страха, но от тошнотворного --">