Вадим Валерьевич Булаев - Как всегда

потолок. Ничего путного на ум не приходило, поэтому решил косить под дурачка. Так, на всякий случай.

— Почему, интересно. Я ведь как неделю всего вышел с больничного. Еще ж толком в курс дела не вошел. А тут вызов…

— Вот, вот. По тому самому случаю и вызов. Заявление на тебя. Ты, вообще, знаешь, что у женщины с твоей помощью дом дотла сгорел?

— К- как с моей? — от волнения он стал заикаться, — я ж ее спас… Да быть не может!

— Может, Разков, может. А еще при падении из окна, кстати, не без твоей помощи, она руку сломала. Такие вот пироги… Что ответишь? Кто все это компенсировать будет?

Что отвечать было решительно не ясно. Можно было ожидать все, что угодно, но не этого. Потом, уже в другом, поскромнее, кабинете, была в очередной раз изложена на бумаге, в мельчайших подробностях, эпопея со взрывом. Было выслушано не мало неприятных слов о милицейской тупости и разгильдяйстве. Под вечер его милостиво отпустили в родное отделение, пообещав это так не оставить…

У входа, не доходя дежурной части, Масика перехватил замнач. Он, по сути, был мужик не плохой, дельный, опытный. Но страсть к зеленому змию и отсутствие покровителей надежно закрывали ему дорогу наверх, к длинным кабинетам с личными водителями. И сейчас он был навеселе. Видно, уже остаканился. Выслушав о беседе с прокурором, старый волчара розыска задумчиво закурил, подумал:

— Не бзди. Ни черта они тебе не сделают. Помурыжат, конечно, раз есть сигнал… Работа у них такая. Разборки по твоей стрельбе прошли, все легально. А после драки кулаками размахивать, то дело такое…

— Да я и сам понимаю. Но обидно. Я эту курицу вытаскивал, очком рисковал, а она такое вытворяет, — в глазах появилась предательская, едкая влага.

— А чего ты ждал? Море пива и цистерну водки? Или большой человеческой спасибы?! У бабы дом взорвался, все, что за жизнь нажила, сгинуло. Пойми! Жить ей негде. Денег, на сколько я знаю, тоже нет. Это тогда ты был героем, а теперь ей светит реальный шанс в бездомных оказаться. Вот и пытается содрать хоть что-то. Об этом мне сами прокурорские вчера под пиво рассказали. Но я не думал, что все всерьез так будет.

— Ну почему с меня?!

— Ну а с кого? Мужик ее преставился, отбирать у него через суд нечего. С господина прокурора точно ни шиша не получишь. Богатой родни нет. Государство только на словах да перед выборами о нас, убогих, вспоминает. Остаешься ты — хоть какой-то шанс облегчить положение. Написать во все инстанции, что превысил полномочия, не сделал все возможное для спасения имущества, ей теперь похрену. Ситуация то раковая. Так что жди. И в суд пойдешь, и по допросам набегаешься. В общем, попьют кровушки. Знаешь поговорку: Хотели как лучше, а получилось КАК ВСЕГДА…

Он еще долго что-то говорил, объяснял, утешал, давал советы, однако опер его больше не слушал. Сознание того, что лишившаяся всего барахла, но сохранившая самое ценное — жизнь, женщина пошла на такой отчаянный, не человеческий шаг, давило паровым прессом. Хотелось размазаться по земле, чтобы не видеть, не слышать, не ощущать этого. В груди нестерпимой болью разрасталась обида. Словно сомнамбула, старший лейтенант Масик поднялся к себе в кабинет, взял чистый лист бумаги и что-то долго, старательно выводил. Затем подколол к нему удостоверение, еще раз проверил текст, беззвучно повторяя написанное губами. Через пять минут он без стука вошел в совершенно другой, побогаче, кабинет, молча положил написанное на стол и так же, не говоря ни слова, вышел. Еще через минуту Разков миновал дежурную часть, совершенно не замечая попавшегося на встречу, прячущего в пол глаза, Колюню, и оказался на улице.

Зазвенела трещотка пульта дежурного. Вызывал Сам.

— Где Разков?! Где!

На столе, перед ошалевшим от такой наглости начальником лежал рапорт. Под каллиграфически выведенной «шапкой» большими буквами было написано:

ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ В…

Март 2006 г.

--">