Вадим Валерьевич Булаев - Как всегда

Вадим Булаев Как всегда

К сожалению, основано на реальных событиях.

…Учитывая вышеизложенное и оценивая материалы проверки в их совокупности, а так же то, что в процессе дознания объективных данных, указывающих на состав, а равно и событие преступления, в деяниях гражданина… Ай!

Пробуждение было хреновым. Мало того, что третий день старший лейтенант милиции Максим Разков пытался закончить гнилой материал, повисший милостью начальственной на его шее, так еще и клоп больно укусил за висок. Мерзкий паразит, обсосавшийся крови, был сразу же раздавлен об старый стол без суда и следствия, но огромная шишка от укуса уже явно просматривалась и нестерпимо чесалась.

Клопы, как и вши, в милицейских кабинетах не редкость. Поднимаемый из камер «подучетный элемент», против утверждения, обычно вместо взяток приносил оттуда с собой этих паразитов, которые, словно в отместку за транзитных хозяев, с радостью обживали новые просторы и по ночам пробовали на вкус пытающихся прикорнуть на дежурстве оперов. Ни одно из известных средств, так рекламируемых по телевизору, от этих тварей не помогало. Позавчера коллега Масика, как называли сослуживцы худощавого, низкорослого старлея, обнаружил двух жирных, ленивых клопов в самом святом, по мнению замначальника по воспитательной работе, месте. Между страниц уголовного кодекса. Эта новость, передаваемая из уст в уста в курилках отделения, на утренней оперативке затмила даже ночное вооруженное ограбление магазина оргтехники — грабили кого-нибудь регулярно, а вот это было действительно свежо. Молва сразу пририсовала к наглым насекомым очки в роговой оправе и малиновые лаковые туфли, так любимые районным прокурором. Получилось очень по-современному, очень знакомо.

На китайских подарочных часах, гордо висевших над дверью, было около четырех утра. Тихо матюгнувшись, Разков встал из-за стола, за которым заснул, сделал несколько вращательных движений руками, имитируя зарядку, и вернулся к отказному. Сегодня наступил последний день, отпущенный ему по закону для принятия справедливого решения в соответствии с УПК. Чего делать, было все равно не ясно. Ну как объяснить казенным, юридическим языком тот факт, что граждане Тимченко и Смирнов после совместно раздавленных трех пузырей водки, по русскому обычаю разбили друг другу морды. Причем проказник Смирнов, получивший большее число увечий на своей проспиртованной физиономии, мстительно дождался, пока его корешок уснет, и от души нагадил ему в новые штаны, висевшие тут же, на стуле. После этого, с облегчением во всех отношениях, алкаш тоже откинулся в объятия Морфея. Очухавшись, оба придурка, не найдя, судя по всему, на опохмел, а следовательно, не помирившись за дежурным стаканом, к тому же еще ведомые лукавым бесом по имени Бодун, поперлись искать правду друг на друга в родные органы. Каждый накропал такое заявление на оппонента, что хотелось плакать. От обоих сторон поступило по три страницы с мелким, убористым почерком, где были описаны все грехи новоявленного злодея — от не сданной в четвертом классе книжки в школьную библиотеку до подготовки теракта на президента. Оставалось только подивиться такой осведомленности да сумме скромно приписанного в конце каждой «телеги» материального ущерба. По жизни, следовало надавать обоим подзатыльников и выгнать вон, не пуская даже на порог. Но новые веяния из столицы обязывали каждую беду граждан воспринимать как свою собственную, а обгаженные по пьяни штаны алкоголика в черт его знает каком поколении как плевок лично в лицо министра. И вот теперь приходилось тужиться, составляя постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, понятное дяде прокурору, великому моралисту и борцу за чистоту слога.

В настоящей момент составление исторического документа застопорилось критически. Опер с вечера размышлял, как правильно написать: «испражнился» или «выделил фекалии», и за этим занятием заснул. Ему было не смешно. За нечеткости формулировок карали по взрослому. Только за прошлый месяц треть отдела схлопотала по выговору за это дело. Был даже один строгий. Паренек, молодой летеха, в протоколе допроса потерпевшей о групповом изнасиловании, стараясь тщательней зафиксировать все обстоятельства, написал: «Преступник номер один овладел жертвой во влагалище, преступник номер два в заднепроходное отверстие, а преступник номер --">