Александр Александрович Тамоников - Сто пять ракет, затмивших звезды

Александр Тамоников Сто пять ракет, затмивших звезды

Глава первая

Селение Сабар, расположенное в сорока

километрах от Дамаска, двухэтажное частное здание восточного типа,

7 апреля, суббота

По большой комнате нарезал круги мужчина лет сорока в домашнем халате. Это был полевой командир Омар Харбани, хорошо известный в ИГИЛ. Он подходил то к зарешеченному окну, то к двери, то к невысокому столику-дастархану, застеленному скатертью, на котором стояли чайник, пиалы, вазочки со сладостями.

В углу за небольшим столом, занятым спутниковой станцией, сидел помощник Харбани, Валид Мовлад. Он видел, как нервничает хозяин, и знал почему. Шейх должен был выйти на связь еще утром, а скоро уже вечерний намаз.

— Ты уверен, Валид, что станция находится в рабочем состоянии и правильно настроена? — спросил Харбани.

— Да, господин. Вы ведь вчера вели переговоры.

— Проверь еще раз.

— Слушаюсь, — сказал помощник, склонился над спутниковой станцией и через минуту доложил: — Все в порядке, господин.

— Так почему шейх не выходит на связь?

Мовлад внимательно посмотрел на полевого командира. Мол, неужели я в этом виноват?

Прошло еще десять минут, и станция наконец-то сработала сигналом вызова.

— Ну вот! — заявил полевой командир, облегченно вздохнул и схватил трубку, протянутую ему. — Да, господин шейх.

— Можешь начинать.

— Это все? — спросил Харбани.

— Все!

Шейх, один из руководителей крупной террористической организации, ведущей свою подрывную деятельность под прикрытием США, был сегодня как никогда краток.

— Я понял, начинаю! — сказал полевой командир, и шейх отключился.

Харбани вернул помощнику трубку и приказал:

— Ваиса ко мне!

— Да, господин.

— Надеюсь, ты не забыл, что еще должен будешь сделать?

— Нет, господин.

— Хоп. Давай его сюда.

Мовлад ушел и вернулся с молодым сирийцем, вторым помощником полевого командира.

Харбани подошел к нему и спросил:

— Как дела, Саид?

— Все хорошо, господин Харбани.

— Ты был в лаборатории?

— Да, утром.

— Что наши химики?

— Работали.

— Пойдем посмотрим, что они там наработали.

Они спустились в подвал дома. Там на большом, самом обычном складном столе стояли два снаряда без боевой головной части. Небольшой закуток был отделен от помещения толстым стеклом. Входить туда разрешалось только в комплекте химической защиты и противогазе. Там на стеллаже дожидались своего часа два каких-то металлических цилиндра.

— Салам, доктор Муатар, — поприветствовал начальника лаборатории полевой командир.

— Ва аллейкум, Омар.

— Вы еще не закончили?

— В принципе у нас все готово, осталось уточнить, какое количество отравляющего вещества следует заправить в боевые части снарядов, — ответил Муатар.

— Не понимаю, к чему вам эти уточнения. Нам нужны два снаряда с отравляющим веществом. Соответственно, боеголовки должны быть заряжены полностью.

Рядом с доктором находился его ассистент, Фархад Дасар.

— Дело вот в чем, господин Харбани. Количество отравляющего вещества определяется в зависимости от того, каким способом будет произведен подрыв снарядов, выстрелом или воздействием на детонаторы взрывов боеприпасов, заложенных в определенное место. Имеет значение, где будут применяться эти снаряды. В отдельно взятом населенном пункте, на городской улице, рынке или в поле. То есть, другими словами, нам надо знать, какую площадь вы планируете накрыть, — проговорил он.

Харбани поморщился и заявил:

— Ох уж эти ученые, — он взглянул на Ваиса, — все усложняют до предела. Ну, если вам надо знать, что и как, то сообщу самую суть. Снаряды будут выпущены из орудий танков «Т-72». Цель — центральная площадь восточного пригорода Дамаска. Нам необходимо максимальное число жертв.

Муатар кивнул и сказал:

— Ясно, господин Харбани. Завтра снаряды будут готовы. Ближе к обеду.

— Хорошо. Работайте.

Харбани двинулся по лестнице, за ним проследовал Ваис. Наверху полевой командир предложил второму помощнику присесть на топчан.

Тот повиновался.

— Твои родные уже покинули пригород? — спросил Харбани.

— Да, господин. Остался двоюродный брат, но он и слышать не хочет об отъезде. Как правительственные войска освободили квартал, в котором он живет, так решил, что ни ему, ни его семье ничего не угрожает.

--">