Александр Александрович Бушков - Пиранья: Война олигархов

Александр Бушков Пиранья. Война олигархов

Кодекс одиночки

Все персонажи романа, все события и коллизии являются не более чем игрой авторского воображения – за исключением того, что на самом деле происходит на некогда единой территории одной шестой части суши.

Автор

– Нет! – крикнул Мюнхгаузен, и музыканты перестали играть. – Я еще не сошел с ума, чтобы от всего этого отказываться!

Марта бросилась к нему. Попыталась обнять:

– Но ради меня, Карл… ради меня…

– Именно ради тебя! – тихо сказал он, отстраняясь. – Если я стану таким, как все, ты меня разлюбишь. И хватит об этом.

Григорий Горин.

«Тот самый Мюнхгаузен», киноповесть

Opes auctoramentum sunt servitutis. Seneca^[1]

Часть первая БУДНИ ДИВЕРСАНТА

Глава первая НАЗВАЛСЯ ГРУЗДЕМ…

Утро выдалось препаршивейшим, да и настроение к утру стало соответствовать погоде более чем. Снаружи – пронизывающая до костей сырость, холод, туман; в душе – раздражение, усталость, обида на судьбинушку… Нет, блин, ну надо ж, чтоб такая невезуха, а? Середина ясного, солнечного в этих широтах июня – и вдруг именно вчера зарядил к ночи дождь, поначалу не дождь даже, а так, просто морось, но противная, осенняя, никакими синоптиками не спрогнозированная. Резко похолодало, лес стал наполняться влагой, как губка… Абыдно, да? Ну почему не завтра, почему не на прошлой неделе?

Он смахнул с носа каплю, упавшую с ярко-зеленого глянцевого листа. Весь вечер накануне Мазур, уже втянувшись в ритм, мужественно пер к цели, напролом через лес, сквозь заросли и сгущавшиеся сумерки, сквозь сыпавшуюся с неба водяную пыль, наплевав на маскировку, на предательский хруст веточек под ногами, силясь лишь не сбиться, выдержать направление и темп. Пер, сжав зубы, не обращая внимания на гудящие ноги и заходящееся сердечко.

Потому что – надо. Однако из-за обложивших небо туч стемнело значительно быстрее, нежели он рассчитывал, да и морось чуть погодя усилилась, превратилась в настоящий дождь, несильный, но мерзкий, унылый, монотонно шуршащий в листве над головой. Видимость упала метров до пяти, скорость продвижения замедлилась – и вот только тогда Мазур остановился. Огляделся, шумно втягивая воздух через ноздри и выпуская через рот, успокаивая сердчишко. Темнота, тишина и безлюдье вокруг. Только скотский дождь по-прежнему шебуршит в кронах деревьев.

И он сдался. Ладно, так и быть. Привал. Все равно в такую сволочную погоду ни одного ориентира не разглядишь, да и эти вряд ли решатся продолжить погоню. Наверняка уже поставили, гады, палатку и сейчас жрут разогретые на бездымном костерке консервы, в тепле и сухости…

Впрочем, нет, одернул он себя. Эт-то вряд ли. Эт-то вы, товарищ адмирал, просто-напросто брюзжите по-стариковски. Не могут преследователи двигаться кучно, одной группой, сколько бы их ни было – ну не совсем же они идиоты. Наверняка растянулись цепью и неторопливо просеивают лес. И палатки у них нет… А вот рации, в отличие от Мазура, есть стопудово. И, может быть, автоматы. И, вероятно, приборы ночного видения. И прочие хитрые штучки, предназначенные для обнаружения незваных гостей хоть в град, хоть в пургу… Почему бы и нет?

Главное – сигареты у них точно есть, бли-и-н. Курить хотелось зверски. Особливо в дождик. Он проглотил слюну и постарался вытеснить упаднические мысли о табаке другими, успокаивающими. «А ежели с другой – с оптимистической стороны, товарищ адмирал, глянуть, – думал он, – так ведь преследователи тоже люди, не роботы, им такая погода аналогично не в кайф. И ребята они подневольные, трудятся исключительно по долгу службы, а не из идейных соображений, не по велению сердца и не в надежде на премию. У них имеется приказ – найти и обезвредить, зато материального стимула никакого нет, откуда стимулу-то взяться… Так что появляется стойкое подозрение: охоту ребятки продолжат только утром, когда распогодится. Тем более что лес большой, а точного месторасположения диверсанта по имени Кирилл Мазур они не знают, чего ж зря под дождем-то мокнуть, у Мазура фора часов пять есть…»

В общем, надо делать привал. Устраиваться на ночлег. Все равно --">