Александр Александрович Бушков - Принцесса на алмазах. Белая гвардия-2

эпилогом. Мазур уже достаточно хорошо изучил эту человеческую природу и ее виртуозность в сотворении бумаг.

Кто у нас находился буквально в двух шагах от места убийства, в чью задачу входило неусыпно охранять Отца Нации? Кы Сы Мазур, кто же еще? То, что он при всем желании не мог бы держать свечку над Папой и его очередной блондинкой, никакой роли не играло и смягчающим обстоятельством не являлось: тут главное, как написать и куда… А писать Панкратов, судя по хитрой роже, намеревался…

Никак нельзя сказать, что Мазур впал в вовсе уж черную меланхолию. Не те времена. Заведовать баталеркой на Баренцево море не загонят и даже в звании не понизят. Однако неприятные минуты пережить придется, и пара бумажек в его личном деле пропишется прочно…

Тягостное молчание нарушил посол, молвивший с тяжким вздохом:

— Надо ж было так опростоволоситься… А Москва молчит. Молчит Москва… И непонятно даже, какую инициативу тут проявить, и стоит ли ее вообще проявлять…

— Я бы проявил, — отчеканил Панкратов тоном человека, принявшего наконец решение. — По крайней мере, в одной-единственной области…

— Это в которой? — уныло поинтересовался посол.

— Немедленно созвал бы профсоюзное собрание, — отчеканил Панкратов. Даже среди своих он свято блюл установку: профсоюзными собраниями в посольствах и прочих советских учреждениях за рубежом именовались партийные (комсомольские, соответственно, спортивными).

Решился, сволочь, подумал Мазур. Пойдет писать губерния…

— А повестка? — столь же уныло спросил посол, печально глядя на правый ящик стола, где, без сомнения, скрывалась живая вода в красивой бутылке.

— О странном поведении капитана второго ранга Кирилла Степановича Мазура, — отрезал Панкратов. — Очень много, знаете ли, вопросов накопилось к товарищу Мазуру. — Ну, о том, что он находился практически в двух шагах от места убийства Президента, но не предпринял ничего, входившего в круг его прямых обязанностей, и так всем уже известно…

Мазур не выдержал. Он давно уже не был юным лейтенантом, жизнь обтесала. Поэтому он не вскочил с места, вообще не пошевелился и даже голоса не повысил. Он просто спросил негромко:

— Товарищ вице-адмирал, вы считаете, президент бы мне позволил стоять в углу с автоматом на изготовку, пока он раскладывает на кровати очередную симпатию?

Панкратов нисколечко не смешался. Он продолжал тем же тоном, как ни в чем не бывало:

— Вот именно, речь пойдет об очередной, последней в его жизни симпатии… У которой вы, насколько мне известно, не просто бывали в гостях, но и коньячок распивали с ее папашей, сыном махрового белоэмигранта и, несомненно, чьим-то агентом… Как и сама эта особа, впрочем.

— Все вышло случайно, — сказал Мазур, изо всех сил стараясь, чтобы в его голове не звучало и нотки оправданий — одно равнодушие.

— Они нас обыграли, — сказал Лаврик столь же бесстрастно.

— Обыграли? — взвился Панкратов. — И вы об этом так спокойно говорите? Вы, советский офицер, по роду службы как раз и обязанный давать достойный отпор проискам? К вам, я полагаю, тоже найдется немало вопросов… Так что вы уж помолчите пока. С вами, я думаю, поговорят в другом месте, ваше непосредственное начальство. Ясно вам?

— Так точно, — сказал Лаврик.

— А вот вы-то, Кирилл Степанович… — продолжал Панкратов, соболезнующе качая головой. — Вот уж от кого не ожидал… Не первый год на секретной работе, облечены, так сказать, доверием — и ухитриться просмотреть двух матерых врагов… И если бы только это… За каким чертом вы притащили в посольство эту банду? Которую цинично отрекомендовали как политических беженцев и коммунистов? — Он повернулся к послу. — Сережа, ты хоть знаешь, кого пригрел? Это наемники, чтоб ты знал. Те самые белые наемники, что служат реакции против здешних прогрессивных сил. Псы мирового империализма. А вот товарищ Мазур отчего-то посчитал нужным назвать их местными коммунистами и укрыть в советском посольстве… Что, если Москва уже знает?

На лице посла изобразился несомненный ужас, отягощенный нешуточным похмельным синдромом.

— Разрешите, товарищ вице-адмирал? — все так же бесстрастно вклинился Лаврик. — В данном случае речь идет об оперативной комбинации, суть которой я не имею права открывать кому бы то ни было.

— Шутки шутите? — рявкнул Панкратов.

— Не имею такой привычки при исполнении --">