Дэвид Моррелл - Первая Кровь

не то. Бе­тон очень мяг­кий.

– О! – По зем­ле про­бе­жа­ла удар­ная вол­на но­во­го взры­ва, не­бо ос­ве­ти­ла еще од­на вспыш­ка. Огонь до­шел до вто­рой бен­зос­тан­ции.

– Еще од­но оч­ко в поль­зу ва­ше­го пар­ня, – ска­зал Тисл. – В шко­ле его хо­ро­шо обу­чи­ли, тут ни­ка­ких сом­не­ний.

Траутмэн пос­мот­рел на по­жар­ных, по­ли­вав­ших из шлан­гов зда­ния су­да и по­ли­цей­ско­го учас­т­ка, на ра­ну в жи­во­те Тис­ла, и его гла­за блес­ну­ли. Он пе­ре­дер­нул зат­вор ружья, вво­дя пат­рон с дробью в пат­рон­ник, и по­шел че­рез лу­жай­ку к зад­ней час­ти до­ма.

– Зачем вы это сде­ла­ли? – спро­сил Тисл, хо­тя он уже сам до­га­дал­ся. – По­дож­ди­те.

Никакого от­ве­та. Тра­ут­мэн быс­т­ро уда­лял­ся.

– Подождите, – из пос­лед­них сил по­вы­сил го­лос Тисл. – Вам нель­зя это­го де­лать!

Но Тра­ут­мэн уже ис­чез.

– Черт возь­ми, по­дож­ди­те! – зак­ри­чал Тисл. Он пе­ре­ка­тил­ся на жи­вот, су­до­рож­но впи­ва­ясь ног­тя­ми в зем­лю. – Я дол­жен быть там! Это дол­жен сде­лать я!

Он под­нял­ся на чет­ве­рень­ки, каш­ляя, из жи­во­та тек­ла на бе­тон кровь. К не­му под­бе­жа­ли двое по­ли­цей­ских, схва­ти­ли, не да­вая встать на но­ги.

– Вы дол­ж­ны от­дох­нуть, – ска­зал один из них. – Ус­по­кой­тесь.

– Не лезь­те ко мне! Я серь­ез­но го­во­рю!

Он соп­ро­тив­лял­ся, ба­рах­тал­ся, они мяг­ко его удер­жи­ва­ли.

– Я имею пра­во! Это я на­чал!

– Лучше от­пус­ти его, – ска­зал дру­гой. Ес­ли он бу­дет от нас от­би­вать­ся, то при­чи­нит се­бе еще боль­ше вре­да.

– Посмотри, сколь­ко на мне кро­ви, – воз­ра­зил пер­вый. – Ну сколь­ко ее еще мо­жет быть в нем?

Достаточно, по­ду­мал Тисл. Дос­та­точ­но. Он под­нял­ся на но­ги. Это я на­чал, Тра­ут­мэн, ду­мал он. Он мой. Не ваш. Па­рень хо­чет, что­бы это сде­лал я.

Он по­ша­ты­вал­ся, бы­ло труд­но сох­ра­нить рав­но­ве­сие. Он знал, что ес­ли упа­дет, под­нять­ся уже не смо­жет. И од­на мысль не ос­тав­ля­ла его, па­рень хо­чет, что­бы это сде­лал он.

Глава 18

Отупевший от бо­ли, Рэм­бо полз че­рез ку­ма­ни­ку к ма­лень­ко­му са­рай­чи­ку. В от­с­ве­те по­жа­ра он ви­дел, что од­на сте­на его кло­нит­ся внутрь, кры­ша под уг­лом, а заг­ля­нуть в при­от­к­ры­тую дверь он мог, там бы­ло чер­но. Он полз, но, ка­за­лось, слиш­ком мно­го вре­ме­ни ухо­дит у не­го, что­бы пре­одо­леть не­боль­шое рас­сто­яние – тут он за­ме­тил, что лишь про­из­во­дит не­об­хо­ди­мые дви­же­ния, но ос­та­ет­ся на мес­те. Тог­да он при­ло­жил боль­ше уси­лий и на­чал по­нем­но­гу прод­ви­гать­ся к са­раю. Но ког­да ока­зал­ся у чер­но­го вхо­да, что-то его ос­та­но­ви­ло. По­че­му-то ему вспом­нил­ся душ, в ко­то­рый его заг­нал Тисл, и ка­ме­ра, где он хо­тел его за­пе­реть. Они бы­ли яр­ко ос­ве­ще­ны, это вер­но, но чув­с­т­во от­в­ра­ще­ния бы­ло та­ким же. Все, от че­го он бе­жал, смы­ка­ет­ся вок­руг не­го, ду­мал Рэм­бо, и не­уже­ли он нас­толь­ко обес­си­лел, что со­би­ра­ет­ся вес­ти от­сю­да бой?

Ни о ка­ком бое не мог­ло быть сей­час и ре­чи. Он ви­дел слиш­ком мно­го лю­дей­, умер­ших от пу­ле­вых ра­не­ний­, что­бы не по­ни­мать, сам уми­ра­ет от кро­во­те­че­ния. Боль за­се­ла в гру­ди и го­ло­ве, рез­ко от­зы­ва­ясь на каж­дый удар его сер­д­ца, но ру­ки и но­ги уже оне­ме­ли от по­те­ри кро­ви, вот по­че­му так труд­но бы­ло пол­з­ти. Жиз­ни ос­та­лось сов­сем нем­но­го. Но, по край­ней ме­ре, он еще мог выб­рать, где окон­ча­тель­но рас­стать­ся с ней. Толь­ко не здесь. Тут он чув­с­т­во­вал се­бя как в пе­ще­рах. Нет, на от­к­ры­том мес­те. Он бу­дет смот­реть в не­бо, вды­хать чис­тый воз­дух.

Он по­полз нап­ра­во от са­рая, не­лов­ко за­би­ва­ясь глуб­же в кус­тар­ник. Пра­виль­но выб­рать мес­то. Это сей­час не­об­хо­ди­мо. Удоб­ное и ус­по­ка­ива­ющее мес­то. Он дол­жен его най­ти, по­ка еще не поз­д­но.

Впереди был по­ло­гий подъ­ем, и он мед­лен­но вполз на са­мый верх. Здесь не так вы­со­ко, как ему хо­те­лось бы, но все же те­перь он был над по­лем, а тра­ва ка­за­лась пе­ри­ной­, на­би­той со­ло­мой. Он пос­мот­рел на об­ла­ка, там пля­са­ли яр­кие оран­же­вые от­с­ве­ты по­жа­ров. Ну вот, он на­шел это мес­то.

Во вся­ком слу­чае, на ду­ше у не­го бы­ло спо­кой­но. Но боль уси­ли­лась, раз­ры­вая его грудь, – а ко­неч­нос­ти не­ме­ли все боль­ше. Ско­ро это оне­ме­ние дой­дет до гру­ди и по­га­сит боль – а что даль­ше? Го­ло­ва? Или он ум­рет еще рань­ше?

Он ду­мал о Тис­ле. Обо --">