Алекс фон Берн - База-500: Ягдкоманда

достал пистолет и бросил Павличенко.

— Нож тоже, — напомнил он.

Я бросил ему кинжал в кожаных ножнах: трофей от Альманиса.

— Только не потеряй, он мне дорог как память, — попросил я.

— Будьте покойны! У нас ничего не пропадает, полный порядок, — осклабился Павличенко и добавил, вставая: — Идите спать, Петерсон, вам надо отдохнуть.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать совету Павличенко.

В отведенной нам землянке на грубо сколоченном столе горела коптилка. На нарах из жердей, укрытых лапником и старыми шинелями, лежали мои бойцы. Стояла тишина, но они явно не спали. Едва я присел у стола на снарядный ящик, как надо мной склонился Рудаков.

— У нас оружие отобрали, — тихо шепнул он мне на ухо.

— Я знаю, — ответил я. — И у меня тоже.

— Специально, гады, не сразу отобрали, а здесь… Пригрозили, что в землянку гранату бросят, если оружие не отдадим.

— Может, специально… а может, что-то изменилось, — поделился я сомнениями.

— Что именно изменилось? Что вообще могло измениться с момента первой беседы с Пронягиным?

— Не знаю, что именно, но такое ощущение, что изменилось. Но не это главное, главное вот что…

Я приблизился губами к уху Рудакова и еле слышным шепотом рассказал ему об отряде, в который мы попали.

— Так это к тому же и не те, кто нам нужен, — пробормотал Рудаков. Он сказал это еле слышно, но я почувствовал огромное разочарование в его шепоте. И тут же решительно добавил:

— Командир, надо быстро уходить отсюда.

— Куда? Искать тех, кто нам нужен? Сколько мы их будем искать? Болтаться по лесам с риском нарваться на пулю от своих или чужих?

— Сворачиваем операцию и уходим, другого выхода нет, — убежденно предложил Рудаков.

— Наверное, ты прав, — согласился я. — Но пока будем ждать.

— Чего ждать?! — забывшись, воскликнул Рудаков в голос. Я приложил палец к губам, и он виновато умолк. Если бы я знал! Мое сознание упорно отказывалось смириться с мыслью, что отряд имени Щорса вовсе не та группа диверсантов, ради которой мы третью неделю таскаемся по лесам.

— Лучше спи, — посоветовал я. — А если не спится, то подумай над загадкой, которая никак не дает мне покоя.

— Какая еще загадка? — не понял Рудаков.

— Отряд имени Щорса захватил Коссово, имея лишь одну сорокапятимиллиметровую пушку с двумя снарядами. Кто же тогда так щедро угостил нас из минометов в замке Пусловских?

— Ну, кто-то из партизан пришел им на помощь! — предположил Рудаков.

— Я плохо представляю партизан, таскающих на себе ротные минометы, — ответил я. — Три человека для переноски одного миномета, не считая боезапаса. Нет, здесь что-то не так!

— Так ли это важно? — с досадой вопросил Рудаков. — Нам сейчас надо думать, как отсюда выбраться! Партизаны нас разоружили, а весь район блокирован нашими войсками. Как думаешь, от кого нам смерть принять придется?

— Русская народная мудрость говорит: утро вечера мудренее, — напомнил я. — Так и будем действовать. Давай, спать ложись!

И кто же все-таки обстрелял нас из минометов в замке Пусловских? Возможно, Рудаков и прав, что не имеет значения это, кто и как… так, инцидент… Но почему-то я чувствовал: это важно.

Хотя, по здравому размышлению, гораздо важнее была текущая задача: выбраться из той мышеловки, в которую мы так стремились. Отряд Пронягина оказался ложной целью, он явно не был той русской диверсионной группой, которую мы искали. Мне совсем не хотелось погибнуть вместе с ним, пав жертвой карательной операции, осуществляемой немецкими войсками.

Но как отсюда выбраться, если у нас отобрали оружие и следят за каждым нашим шагом?

--">