Юлия Евгеньевна Сафронова (Sadina_Spring) - Инфекция

подходящий момент, чтобы рассказать им.

— Ребята, я должна вам кое-что рассказать, — сжав кулаки, я наконец произнесла это.

— Артем Дмитриевич, лекарство готово! Кажется, оно работает. Рост тромб остановлен. — в комнате нарисовался один из ученых. Посмотрев на него, я почему-то поняла, что уже где-то видела эти глаза. Этот цвет, эта форма. Это ведь глаза Андрея. Такие же зеленые.

— Спасибо, мы поняли. — спокойно сказал отец, давая понять тому, что он должен оставить нас. — Это как раз дядя Андрея. — когда мужчина вышел, сказал папа. — Так что ты хотела сказать?

— Я была заражена с самого начала.

— Мы знаем, — спокойно сказа Машка, положив мне на целое плечо руку.

— Что? — мои глаза округлились.

— Ну почему я опять ничего не знаю?! — возмутился Илья и скрестил руки на груди.

— Потому что ты тюфяк! — гордо сказала Маша.

— И как давно вы знаете?..

— Лично я начала подозревать это с Мичуринска. Ты за все наше путешествие ничего не ела, кроме недавних чипсов.

— А я понял это после нашей битвы в сгоревшем доме. Я видел те царапины на твоей руке. Они были несерьезными, но ты все равно вскоре скрыла их от нас. — сказал Антон.

— А я почему-то с самого начала подумал, что ты что-то скрываешь от всех. Это потом уже Машка намекнула мне, что именно. А еще у тебя пятнышки черные в последнее время разрослись и вышли за пределы воротника. — поддержал всех остальных Федор.

— Но главное, что теперь мы получили лекарство и ты поправишься. — улыбнулся отец.

— Не совсем…

— Что значит «не совсем»? — он изменился в лице.

Сглотнув, я подняла свою кровавую рубашку и размотала ткань, которой была обмотана моя рана на животе. Вокруг нее образовалось очень много больших и не очень черных пятен. Выглядели они просто омерзительно.

— Даже если я избавлюсь от инфекции, я умру, ведь она сделала меня бессмертной. Именно поэтому даже после ножевой раны я живу.

— Но что, если рана не смертельна? — после долгой тишины, спросил Антон.

— Антон, я слишком много времени проходила с ней. А тем более сделана она была грязным ножом. Кто знает, какую другую заразу мне туда занесли. Папа, все это время я пользовалась притормаживающим лекарством, рецепт которого я нашла в твоем шкафчике. Если бы не оно, я бы сейчас тут не стояла. Но… я бы хотела, чтобы мне ввели противоядие и я спокойно легла спать. — сказав это, я опустила глаза, чтобы не видеть лиц ребят и отца.

— И после ввода ты умрешь… — сказала Маша и опустила глаза в пол.

— Для вас, — я уперлась кулаком в плечо подруги. — Никогда. — улыбнувшись, сказала я.

Попрощавшись с ребятами и отцом, я последовала за каким-то ученым. Хватило ли мне прощаний? Нет. Думаю, чтобы проститься с любимыми перед неминуемой смертью не хватит даже вечности.

Меня отвели в комнату, похожую на ту, в которой лежит Федор. Тут точно также перед панорамным окном стояла койка. Было это, кстати, на третьем, последнем этаже. Даже не верится, что сейчас я усну и больше не услышу тупых подколов Ильи, его споров с Антоном, не увижу Машкиных подзатыльников и рыжую растрепанную голову Федора.

Сев на край койки, я стала смотреть в темное окно. Снаружи все также дежурили военные, отстреливаясь от бурных зомби. В комнате не горел свет. Я попросила вырубить его, пока мне готовят противоядие. Сейчас, сидя перед окном, когда тебя от смерти отделяют несколько минут, я жалела о том, что так и не призналась никому в том, что убила Регину и маму.

— Ты еще не спишь? — в комнату, судя по голосу, вошел Антон. Ненадолго полоса света от открытой двери осветила темную комнату, но тут же исчезла, после чего комната снова была окутана темнотой. Поляков молча сел рядом со мной на койку и также задумчиво стал пялиться в окно.

— Знаешь, — он достал из кармана все ту же подвеску-перышко и опустил к ней глаза. — Когда я рассказывал о том, как появилась эта вмятина, я упоминал в той истории тебя. А еще, когда я рассказывал Регине, каким трудом подвеска далась мне, я постоянно произносил твое имя, потому что мы несколько дней искали ее с тобой. Все, что я могу рассказать об этой подвеске, связано с тобой. Даже то, что ты сняла ее с

--">