Алексей Иванович Мусатов - Зелёный шум

Ульяна. — Шли бы по домам…

Подошёл Ефим Кузяев, густоусый, плотный мужчина в брезентовом плаще поверх полушубка, в шапке-ушанке. Носком сапога небрежно пошевелил поросят:

— Дохляки… Не жильцы на белом свете… Этих можно выбраковывать. Да небось ещё будут.

— А если обогреть да с соски попоить? — заметила Александра. — Вдруг и отойдут.

— Куда там!.. Одна морока с этими лядащими. Вы тут со здоровым-то приплодом еле управляетесь. Спишем по акту — и вся недолга.

— И что ты, Ефим, делаешь? — не выдержала Александра. — Зачем же добро губить?

Кузяев нахмурился и, покосившись на мальчишек, отвёл Александру в сторону.

— Ты, сестрица, не ерунди, — вполголоса обратился он к Александре. — Кормов на весь приплод нам всё равно не хватит. Уж лучше слабосильных да хилых сейчас списать, чтобы потом перед районом за каждого поросёнка в ответе не быть. Подохли, мол, при рождении — и никто нас ни в чём обвинить не посмеет. Так председатель колхоза распорядился, Калугин…

Поражённая, Александра отступила назад:

— Быть этого не может!

— Неправильно!.. Нельзя так делать! — вспыхнув, подхватила Стеша Можаева, смуглая девушка в кирзовых сапогах и ватнике.

— Начальству, ему виднее, что делать, — вздохнув, сказал Кузяев. — А мы люди маленькие: приказано — исполняй. И ты, сестрица, особенно-то не усердствуй. Дохляков спишут, вам же, свинаркам, легче будет.

— Ни совести у нашего начальства, ни радения. — Александра горестно всплеснула руками. — И куда ж это несёт нас?.. Люди обычно урожаям радуются, приплодам, а мы ж себя под корень рубим.

— Ты же знаешь нашего председателя: сказал — и баста! — оправдывался Кузяев.

— Да Калугин хоть бы нас спросил, что с приплодом-то делать! — не могла успокоиться Александра. — Ведь мы же свинарки всё-таки… А то бац — и распоряжение!

— Тётя Шура, а вот пойдёмте к Калугину… поговорим с ним, — предложила Стеша.

— И впрямь — сходим! — кивнула Александра и, подойдя к бочке с водой, принялась мыть руки.

— Вы что же — мне не доверяете? — настороженно спросил Кузяев.

— И верить не желаю, — отмахнулась Александра. — Нет, я себе не лиходейка, чтобы живых поросят хоронить… И как у Калугина язык повернулся, чтобы такое сказать… — Она вытерла руки и вместе со Стешей пошла к председателю.

— Распустились! Начальства не слушают… Чёрт те что! — выругался Кузяев и подозвал к себе Гошку с Никиткой.

— Ну вы, народец, на все руки от скуки. Опять вы здесь? Тащите тогда дохляков в овраг и закапывайте…

Мальчишки взглянули на Ульяну. Та ещё раз осмотрела поросят, прикрыла их рогожкой и хмуро кивнула ребятам.

— Зря Александра расшумелась… не жильцы они на белом свете. Несите, коли так…

— Не понесу я… — буркнул Гошка, — пока мамка со Стешей из правления не придут…

— И ты самовольничаешь! — озлился Кузяев. — Тогда убирайся с фермы… и чтоб ноги твоей здесь не было.

— Ладно, Степаныч, не расстраивайся. Мой отнесёт, — сказала Ульяна и, завернув поросят в рогожку, сунула их в руки Никитке. Потом ещё вручила ему заступ.

Сжавшись и стараясь не глядеть на приятеля, Никитка поплёлся к оврагу, хотя до смерти боялся дохлых мышей, кошек и птиц.

Но не прошло и минуты, как его догнал Гошка и отобрал у него рогожку с поросятами.

— Сам закопаешь? Да? — обрадовался Никитка.

Гошка молчал.

Он шёл и злился. И почему это Кузяев всегда зовёт их «народец», помыкает ими и командует, словно они в долгу перед ним? Небось своего Митьку не пошлёт закапывать дохлых поросят. Да если бы не мамки, может, они и на ферму никогда бы не заходили.

Дорога начала спускаться в овраг.

Поросята в рогожке еле слышно попискивали. Гошка сунул под рогожку руку и осторожно потрогал поросят. Они были ещё тёпленькие. Вот один из поросят слабо ухватил Гошкин палец и принялся сосать его.

«А мамка правильно шумела: нельзя их хоронить», — подумал Гошка и остановился.

— Слышь, — позвал он Никитку. — А они ещё живые… палец сосут. Попробуй вот…

Никитка не без робости сунул руку под рогожку, и вскоре лицо его расплылось в улыбке.

— И впрямь живые… Наверное, есть хотят. Им бы сейчас молока тёплого… Из соски. Помнишь, как мы кроликов отпаивали?

Мальчишки, словно по сговору, посмотрели на овраг, потом на заступ.

— Молоко-то у нас найдётся, — задумчиво заметил Гошка. — А вот где соску взять?..

— Поискать надо, — сказал Никитка. — У нас --">