Галина Цветкова - Снег на сирени

Галина Цветкова Снег на сирени Повесть Рисунки В. Гальдяева

1

Знакомое окно, знакомая улица, знакомый двор – все знакомое, успевшее когда-то надоесть. Андрей только недавно начал вставать и никак не мог привыкнуть ко всему знакомому и такому чужому за окном. Земля была далеко. Самые тонкие ветки деревьев, голые прутики, были высоко над землей, но кончались далеко внизу, и он как бы висел в пустоте над двором, над очень старыми, большими деревьями, отделенный от них двойным стеклом окна.

Когда он слег, была большая оттепель, все текло и капало, а потом вдруг ударил мороз. Красноватое солнце светило бессильно, как сквозь туман, форточки были залеплены изморозью. Солнечный луч преломлялся в чистом, едва тронутом морозом пространстве стекла, и по комнате прыгали зайчики – розовые, желтые, голубые. Деревья, одетые ледяным чехлом, переливались на солнце и казались садом из сказки.

Ночью был слышен скрип снега под ногами прохожих – а ведь форточка была открыта далеко, на кухне. Днем же форточку закрывали, и на пятый этаж не долетали никакие звуки. Ветра не было. Все застыло, и время тоже.

Потом лед рассыпался, исчез. Блеск погас. На деревьях сидели жалкие, взъерошенные воробьи. Было холодно и очень тихо. И вдруг закапало однажды днем: кап… кап… кап… Как часы. Как метроном: в перерывах короткий незаполненный кусочек тишины. И это было уже больше, чем просто оттепель. Тянуло запахами воды, чего-то свежего – форточку Андрей потихоньку открывал. Ящики внизу у магазина потемнели и терпко пахли мокрым деревом. Зима кончалась.

Дни ползли медленно и были похожи один на другой: длинные, пустые, серые. Солнце не выглядывало. В гости никто не заходил. Все словно забыли о нем. Правда, достаточно часто звонил телефон, но спрашивали не Андрея. Просили магазин, райздравотдел, детские ясли. Звонил один тип и задавал хриплым голосом односложный вопрос: «Хто?» Андрей кидал трубку, но тип не унимался, и однажды Андрей поинтересовался: «Хде?» – да сделал это так мрачно и недружелюбно, что с тех пор тип начал кричать: «Это там хто на парфюмерной фабрике?» Уже мирно и терпеливо Андрей объяснял, что это не фабрика, но тип не слушал. Обидно, что с самим Андреем не хотели разговаривать. Подай вот парфюмерную фабрику…

Из-за этих заблудившихся в телефонных проводах голосов Андрею самому иногда казалось, что он попал не туда, здесь совсем чужой, не тот, кто нужен, да еще и занимается чем-то не тем, хотя он просто ничем не занимался, простаивал целыми днями у окна и смотрел во двор. Двор был пуст.

Единственным развлечением была прогулка на кухню. Оставив комнаты, он словно попадал в другой мир. Кухня была чистенькой, голубой, прохладной. Он садился на подоконник и смотрел вниз. Лиц не было видно. Только шляпки и ноги. Он прижимался лбом к холодному стеклу, стекло не пускало. Мешала высота. Ноги смешно топали перед шляпками, сбоку пристраивалась сумка, иногда – собака. Он смотрел с изумлением, словно видел все в первый раз – эту игру движения и пространства. Окно выходило на центральный проспект. И люди шли, шли. Торопились. Здесь было много деловых учреждений, первые этажи домов занимали магазины, а затем улица, закончившись двумя такими совершенно одинаковыми домами, что хотелось найти невидимое зеркало, переходила в широкую, очень пологую лестницу, а лестница – в площадь, и на площади стоял старый университетский корпус.

Старый университет был виден из окна плохо, скорее угадывался. Он был серый, большой, с колоннами по фасаду. Раньше казалось, что за ним кончается все – улицы, город, потому что здесь еще было трамвайное кольцо, и трамвай, звеня, поворачивал обратно. Потом трамвай протянули дальше, к лесопарку, а к университету пристроили новые корпуса. Они толпились в университетском саду – высокие, с громадными окнами. Андрей не раз проходил здесь, возвращаясь с тренировок, и знал, что дальше тоже есть улицы, дома и люди, но не исчезало ощущение, что город кончается здесь, у подножия лестницы.

С садовой стороны университет не закрасили серым, и было видно, что он весь сложен из красного кирпича. Темно-красного. Как крепость. Сад опускался к полю, на котором зимой устраивали каток. Вокруг поля шли беговые дорожки. Их постоянно ровняли и посыпали чем-то черным, но на них все равно проступали --">