Светлана Медофф - Крошечка-Хорошечка, которая Хаврошечка

В этой сказке-поэме автор играет с формой и лексикой, не просто пересказывает историю, но объясняет причины тех или иных поступков героев. Невероятно милые описания недалекой Одноглазки, беспечной Двуглазки и проницательной Триглазки, которые посланы следить за Крошечкой-Хорошечкой, тронут за душу и улыбнут.

Триглазка доносит на Зорьку, обрекая ее на гибель, и сама пугается содеянного. Она предупреждает корову и Хаврошечку, искупая свою вину.

Интрига закручивается с помощью повторов, каждый из которых все сильнее натягивает сюжетную нить. Нам уже не терпится узнать, зачем мачехе убивать волшебную выгодную корову, которая не только дает молоко, но и “ткет, и прядет, и в трубы катает”, плюс шьет платья, от которых дух захватывает.

В поисках ответа автор отправляет нас в прошлое: флэшбэк в форме баллады повествует историю Зоряны и Чернавы, которые родились у земной женщины от златорогого Месяца. А дальше классика жанра: одна – златовласка, другая – черноголовка, одна – рукодельница, другая – ленивица, потом любовный треугольник и устранение соперницы.

Светлана Медофф напоминает нам забытые названия цветов (болкатая – черная, шмальтовый – синий, лилейные – белые, карминный – красный), и загадку про черную корову, что весь мир поборола, и славянские мифы о корове Земун, чьё молоко разлито по ночному небу, и которая спускалась с облаков на бренную землю, чтобы помочь заблудившемуся человеку.

В этом, пожалуй, лейтмотив сказки: стучите – и вам откроют, просите – и обрящете.

Ну и, конечно, кроткие наследуют Землю.

Спокон веков считается

Любая сказка вымыслом.

Кто знает: было – не было

И чей на камне след.

Есть вечность, но нет вечного.

Кроится мир, на полюсе

Льды тают – всё меняется.

И только люди – нет.

Послушай сказку, солнышко,

Как две сестры поссорились,

Как зависть дружбу крепкую

Убила наповал.

Про чары, превращения

И девочку Хаврошечку,

Которую по имени

Никто не называл.

На людях злая мачеха

Звала ее Хавроньей,

А так – фефёлой, Хиврей и

Бессовестной свиньей.

Три мачехины доченьки,

Дразнясь, ей в спину хрюкали,

А ночью сажей мазали.

И батюшка родной

Не звал ее по имени,

А Крошечкой-Хорошечкой –

Ещё с тех пор, как в люлечке

Баюкал и качал

И пел ей колыбельную.

Перед началом песенки

Включал как будто кнопочку –

Пи-пип – на носик жал:

«Паслась коровка белая

На вайдовом лугу,

Давала пить теленочку

Соловому-му-му.

Где молочко покапало,

На шмальтовом ковре

Овечки шли лилейные

В гурьбе-бе-бе-бе-бе.

Пришла коровка черная-

Лучистые рога,

Домой коровку белую –

Зовет дуда-да-да-да.

Болкатая рогатая

Траву рвала с росой –

И звёздочки рассыпались

Дорожкой-ой-ой-ой.

Телёнок и коровушка

Путем искристым шли,

Тянулся он за вымечком

Губами-ми-ми-ми.

А капельки молочные

Летели до земли

И деткам в глазки капали –

Ай-люли, ай-люли.

Один глазок зажмурился,

Другой уж видит сны,

Спи, крошечка Хорошечка,

Усни, усни, усни».

Росла отцова крошечка

И выросла в красавицу.

А сёстры были так себе –

Вот и какой с них спрос!

Дразнили они девочку

Чумичкой, хрюшкой, валенком

За то, что сажей выпачкан

Бывал курносый нос.

А как его не вымазать,

Ведь полагалось девочке

Встать раньше всех и затемно

Огонь в печи разжечь,

Сходить к колодцу с ведрами,

Поставить воду в чайнике,

Что, как проснется мачеха,

Должна уже кипеть.

Ещё чтобы коровушке

Водой мыть теплой вымечко,

А после не холодными

Руками подоить.

Потом насыпать курочкам,

Полить цветы и выполоть

Сорняк на