Александр Алексеевич Зиборов - Шайтан-папа бесится

Александр Зиборов Шайтан-папа бесится

Шайтан-папа бесится

Неподалёку от очень южного города Шайтанабада в тихом омуте реки Анударья проживала семья шайтанов.

Утром шайтан-папа как обычно облачился в поношенный цветастый халат, сунул ноги в восточные туфли и сел за стол пить кофе по-турецки.

В эту минуту сверху раздался резкий металлический лязг и противный скрежет, от которого у главы семейства нечистых заныли все зубы, вплоть до вставных, и лицо искривилось.

В комнату вбежала шайтан-мама и патетически закричала:

— Опять начинается этот бедлам! Ну, сделай же, наконец, что-нибудь! Ты же мужчина! Иначе я могу сойти с ума, у меня больше нет сил терпеть эти адские муки!

— А что я могу сделать? — виновато развёл мохнатыми руками шайтан-папа и почесал голову между рожками. — Я и просил его, и умолял, но он и слушать не желает. Только твердит тебе одно — отстань, у меня сдельная работа и план. Словом, тут я бессилен.

— Прибегни к магии и колдовским чарам. Помню, в молодости ты был в этом деле мастак. Вон как умело обольстил меня!

— Было такое. А ныне силы не те, да и подзабыл заклинания, ведь практики почти нет, а те, что ещё помню, на него не действуют.

— Тряпка ты! Всё, решено — ухожу к маме! — выкрикнула шайтан-мама и побежала собирать вещи. У ней слова обычно не расходились с делом.

Видя, что родители ссорятся, шайтанёнок-сын заплакал.

Шайтан-папа взъярился не на шутку, затопал копытами и, как был в халате, выбежал из дома. Одним махом всплыл на поверхность реки Анударьи и погрёб к берегу, где ковшом выгребал гравий экскаватор, управляемый машинистом стройуправления «Шарашмонтажстрой» Умедом Азизовым. Гравий требовался на ряд важных местных объектов — чайханы, восточной бани и гостеприимного дома.

Шайтан-папа бросился к нему с диким рыком:

— А ну, прекрати шуметь, замучил всех нас! Ты нам всю жизнь испортил своей шайтан-машиной, дело уже к разводу идёт! Этого я не потерплю!

— Кончай базар-вокзал! — не смутился Умед. — Я же тебе уже всё досконально объяснил: у меня приказ — работать именно здесь. Все претензии адресуй руководству. Понял? Так что кипиш не поднимай.

— До аллаха высоко, до начальства далеко! — бушевал шайтан-папа. — А пока я тебе морду набью! Вылезай, если джигит, драться будем!

— Ах, драться, — произнёс Умед, — что ж, ежели ты этого хочешь… — Он заглушил мотор экскаватора, спустился на берег реки и принял стойку каратэка: — Давай будем драться, раз ничего более умного не придумал. Начинай, папаша!

Шайтан-папа с торчащими дыбом на голове волосами ринулся на противника, свирепо вращая глазами. В далёкой молодости он знал толк в потасовках.

Умед крутнул на месте и резко выбросил вперёд ногу с выкриком:

— И-й-йа-а!..

Удар зубчатой подошвы грубого рабочего ботинка пришёлся в самый лоб шайтан-папы и тот, крутнувшись волчком, отлетел метров на пять в сторону…

Несколько минут неподвижно лежал в глубоком нокауте, потом с усилием приподнялся на локте — в глазах его искрились звездочки, а в ушах гудело, как от шума компрессора.

Кое-как очухавшись, он на подгибающихся ногах спустился в свой омут.

Супруги в доме уже не было — она выполнила свою угрозу и вместе с сынишкой отбыла к своей матери.

Двойная неудача лишила шайтан-папу остатков боевого духа. Он приуныл и лёг на тахту. Весь день маялся от душевной боли, прикладывая примочки на зверски болевшую голову. И всё это время наверху неутомимо работал экскаватор — железный зверь со скрежетом зачерпывал гравий и сгружал в кузова подъезжающих машин. Этот скрежет, шум моторов, визг трущихся металлических тросов и частей наполняли всё пространство омута, создавая невыносимую для слуха какофония, ведь вода проводит звуки гораздо лучше воздуха, в ней они казались даже более громкими, чем были на самом деле.

В шесть часов вечера закончился рабочий день экскаваторщика, и пытка шумом закончилась. Умед вымылся, переоделся и ушёл на тренировку в секцию каратэ.

«Жена права, — размышлял шайтан-папа, — так больше продолжаться не может, необходимо что-то предпринять».

Теперь, в тишине, мысль его работала чётко и ясно. Довольно скоро у него забрезжила блестящая идея, которую он решил завтра же претворить в жизнь…

Утром, когда Умед подъезжал на мотоцикле к своей машине, тут его уже поджидал шайтан-папа, который навесил на своё лицо приятное --">