Оксана Сергеевна Цыганкова - Сказка о дарах луны

Никто уже и не вспомнит, но это было.

В далеком царстве, где семь замков отпираются семью ключами, у царя и царицы родилась дочь. Годы шли, реки текли – царевна росла, и чем старше она становилась, тем прекраснее была. Но счастье не пришло без горя – от рождения царевна не промолвила ни слова. Боль легла на сердце царя, печаль окутала царицу. Лекари, ведуньи, мудрецы не могли излечить недуг. Обезумев от горя, царь заточил дочь в высокую каменную башню с одним окном под самой крышей. Горько плакала царевна, но ничего не сделать – девушка достала из рукава платья иглу и принялась расшивать полотно, что дала ей на прощанье мать. Шли годы, царство окутала печаль: цветы увядали, земля не давала плодов, руки не слушали мастеров. И только прекрасная царевна все так же сидела в башне. Одной из темных ночей не сомкнула царевна глаз. Как и прежде, она сидела напротив окна и тонким серебристым узором покрывала ткань. Из окна на царевну смотрела луна. Жалко было луне царевну, и каждую ночь садилась луна на ветви дерева, что росло напротив окна башни, освещать работу. В эту ночь луна заговорила с царевной.

– Нет красивее узора, чем тот, что вышивают твои пальцы

В ответ царевна промолчала.

– Твои руки нежны и хрупки, словно лепестки роз, что ты вышиваешь.

Царевна не проронила ни слова.

– Хотела бы вечно я таиться в рукаве твоего платья, рядом с иглой, что в тайне от всех ты пронесла в башню.

Но и на этот раз не услышала луна ответа.

Разгневался луна, обидой воспылало ночное светило. И с яростным криком бросилась луна в ноги царевны. Тысячи осколков рассыпались по каменному полу башни. Игла выпала из рук. Узор распустился, и чистое полотно опустилось на колени девушки.

– Вовеки веков твой народ будет лить слезы под лучами солнца и молить небо о ночи.

В тот же миг наступил день. И горе, пуще прежнего, настигло царство.

Разрывалось сердце царевны, но ничего не поделать. Девушка вдела нить в иглу и принялась сшивать осколки луны.

Шли годы, как и заклинала луна, безумное страдание обрушилось на царство – разруха и смерть пугали странников, и грустные песни, о нелёгкой судьбе короля и королевы разошлись по миру. Не видела царевна ни голода, ни боли, ни истерзанных солнцем людей. Лишь мольбы, обращенные к небу, доносил ей ветер. Едва минул третий год с той ночи, как царевна пришила последний осколок луны.

– Твои слезы пропитали моё тело, твои нити собрали меня по частям, твои глаза глядели на одну меня. Я верну покой твоему царству, тебе дарую голос, – промолвила луна и взметнулась в небо. Ночь обрушилась на царство. Игла выпала из рук и звонко ударилась о каменный пол. Вздох вырвался из уст царевны, и на небе воспылали звезды. В миг прекратились горькие стенания, и королевство погрузилось в крепкий сон.

Долго спал народ. Песни-небылицы расходились по миру, странники то и дело подходили к воротам королевства, но некому их было отворить. Прежняя жизнь вернулась в королевство. Цветы, что распускались в царстве были краше прежних, земля давала плод трижды в день, работа спорилась. Ликовало царство. Жизнь и радость наполнили сердца людей.

Счастью царя не было конца. Велел выпустить царевну из башни и устроить великий пир.

Обрадовался народ, со звонкими песнями бросился он к башне отворять замок. Но стихли звонкие голоса, едва увидели люди, как на каменном полу лежит прекрасная царевна и спит крепким сном.

В далеком царстве, где семь гор омываются семью морями, жил несчастный король. Хорошо жилось в том царстве: реки текли быстро, земля щедро кормила, люди делали добро. Но не сомкнулись глаза короля, казалось, на век потерял он свой сон.

В один из дней, едва солнце коснулось земли, у ворот царства стоял путник. Это был старик и было у него только три кувшина. Не хотели пускать его в царство был он бледен и наг. Взмолился старик, сказал, что пусты его кувшин, и вовсе он забыл, когда капля влаги касалась его губ. Страшно стало страже впускать старика, был он подобен смерти.

Едва услышал король тревожную весть, как тут же велел впустить путник в царство, напоить и привести к нему. Так и было сделано. Стоял старик перед королем. Его плечи покрывал белый саван, а рядом стояли три кувшина до верху наполненных водой.

– Вижу я, не страшит тебя моё