Анче Колла - Вьюга и четыре шаманских бубна

Анче Колла Вьюга и четыре шаманских бубна

Сидя на краю мира, расплетала старуха Вьюга седые косы да заплетала метели… И вились они поземкой понизу, вихрями поверху. А когда расплела, взяла гребень и начала расчесывать прядь за прядью да песню петь. Под воющий ветер, ровняющий небо и землю, белым молоком заливающий пространство от края до края, острыми снежными копьями впиваясь в ошалевший мир, рыдала, стонала та песня. То ли по судьбе своей отчаянной пела старая Вьюга, то ли звала кого, то ли поминала…

Прятались звери, птицы, лесная нечисть закрывалась оберегами за замками коваными. Большая буря шла по земле, и пока не отпоёт, не отвоет старуха Вьюга, ни доброму, ни злому, ни живому, ни мертвецу не будет хода по краю.

За чертой простиралась вечность. До черты был предельный мир с бушевавшей в нем метелью. А голос нёсся и по той стороне, и по этой. Кто не знал о нездешней песне, тот кутался в теплое, спасаясь от мороза по коже. А кто умел чувствовать истину, в том отзывалась душа болью и тоской непонятной. Вьюжной, снежной, безбрежной…

А пела она… Да конечно, о любви. О чем ещё? А вот про то, по кому так сковалась льдом душа колдуньи Вьюги, никому не ведомо было… Слухов много ходило. Но наверняка кто бы мог сказать? Черная ночь шла по земле. Вверх взмывал костяной гребень да вниз скользил, и уже новый куплет заводил надрывный голос Вьюги…

Но долго ли проживешь в таком ненастье? Одно дело, на день-два-неделю скрыться от непогоды, и совсем другое, если конца и края нет метели. А потому взобрались четверо мудрейших шаманов из обеих деревень на шеи к оленям и двинулись к краю мира, где жила Вьюга.

Странное сооружение – огромная глыба льда с дырой-входом – служило жилищем ведьме. Его едва можно было различить посреди бурана. Но вот замер гребень в руках хозяйки, поутих ветер, всмотрелась она в гостей попристальнее.

– Здравствуй, Вьюга! Уйми ты бурю, будь добра. – начал Тенте. – Беда всему живому от таких песен.

– Оно и ясно, что беда. И не надеялась, что вы просто так зайдете, узнать, как тут старуха поживает. Пока не запоешь снегом вам в бороды, и не вспомните…

– Хватит плакаться, ведьма! – вмешался Китэ. – Сама никому никогда рада не была, всех отвадила, отледенила, морок морозный на путников наводила. Скажи, чего тебе надобно, да успокой метель.

Отложила гребень Вьюга. Замерла. Как ледяной коркой покрылась. Только глаза синие, что смотрели мимо мудрецов в снег, живыми оставались. А иначе, поди, догадайся, дышит ли. И все же долго-долго молчала колдунья.

Аахи, зябко поежившись, развел костер. Собрались мудрецы вокруг живого пламени, пальцы грея да на ведьму посматривая. Считалось, что от тепла та растаять может, но ее, казалось, совершенно не беспокоил жар огня. Нетерпеливо поглядывал Тейва на молчавшую старуху, но понимал – стоит подождать.

– Засыпает душа моя, Вечная Зима на порог незваная пришла, – начала она. – Век минул, ночь днем сменилась туда и обратно бессчетное количество раз, но Ветер не вернулся. А ведь все иначе было. И звали меня когда-то по-другому: Вьюженой. И метелей таких прежде не случалось. Так, разгоняла вихри на радость себе и людям. И даже весна наступала раньше, чем на севере полагается. И был у меня… Муж.

Переглянулись мудрецы – вот, что учудила! Муж был!

– Северный Ветер, – продолжила Вьюга. – Вместе летали, вместе сияние с ладоней зеленью распускали. А потом он ушел за предел по другую сторону мира. Живым туда хода нет, только Ветру и под силу перелететь. Обещался в сотню лет обернуться, только Вечной Зиме помочь. Да, видать, забыл обещание.

– Вдруг, не может вернуться, откуда ты знаешь? И где это видано, чтобы из мира теней возвращались?

Опустила седую голову Вьюга. Еще пуще завыла беспредельная тундра, еще злее швырнуло снегом об землю.

– Живой Ветер имеет волю летать по любой стороне. Не вернулся – значит, совсем забрала его Вечная Зима. А мне, чтобы перешагнуть предел, нужно навсегда покинуть мир живых. Затем и позвала. Спойте мне переходную песню, отстучите уходящий век в свои бубны.

Чудная просьба, вот уж истинно! Никогда еще шаманы не пели прощальных песен для живого. Но и срок любой жизни пережила древняя колдунья.

– Спойте – уйду, и ненастье с собой заберу. – добавила Вьюга.

И шаманы решились. Ударили в первый бубен. Запел Тейва. Задрожала земля от края до края. Ударили во второй. Запел Аахи. Воздух полотном закачался над миром. Ударили в третий. Запел --">