Автор неизвестен - Народные сказки - От края и до края. Сказки народов Советского Союза

страха. Ноги не идут, от страшного места не несут.

Вдруг слышит Василиса — земля дрожит, ходуном ходит. Это баба-яга в ступе летит, пестом погоняет, помелом след заметает. Подъехала к воротам, да как закричит:

— Фу, фу, фу, русским духом пахнет! Кто здесь есть?

Подошла Василиса к бабе-яге, поклонилась ей низёхонько, говорит ей скромнёхонько:

— Это я, бабушка, меня мачехины дочки за огнём прислали.

— Так, — говорит баба-яга, — твоя мачеха мне родня. Ну что ж! Поживи у меня, поработай, а там видно будет.

А потом как крикнет громким голосом:

— Эй, запоры мои крепкие, отомкнитесь, ворота мои широкие, отворитесь!

Отворились ворота, баба-яга въехала. Василиса вслед вошла. У ворот растёт берёзка, хочет девушку исхлестать.

— Не хлещи, берёзка, девушку! Это я её привела, — говорит баба-яга.

У дверей лежит собака, хочет девушку искусать.

— Не тронь её, это я её привела, — говорит баба-яга.

В сенях кот-воркот, хочет девушку исцарапать.

— Не тронь её, кот-воркот, это я её привела, — говорит баба-яга. — Видишь, Василиса, от меня не легко выбраться. Кот исцарапает, собака искусает, берёза глаза выбьёт, ворота не откроются.

Зашла баба-яга в избу, на лавке растянулась.

— Эй, девка-чернавка, подавай еду!

Выскочила девка-чернавка, стала бабу-ягу кормить: котёл борща, да ведро молока, да двадцать цыплят, да сорок утят, да полбыка, да два пирога, да квасу, мёду, браги без счёту. Всё съела баба-яга, Василисе только краюшку хлеба дала.

— Ну, — говорит, — возьми вон мешок пшена, да по зёрнышку перебери, да всю чернушку выбери, а не сделаешь — я тебя съем.

Тут баба-яга и захрапела.

Взяла Василиса хлеба краюшку, положила перед куколкой да и говорит:

— Куколка, голубушка! Помоги, спаси, пожалей меня, сиротинушку.

А куколка ей в ответ:

— Ты не плачь, не тужи, лучше спать ложись, утро вечера мудренее.

Только Василиса заснула, куколка и закричала:

— Птицы-синицы, воробьи и голуби, сюда прилетайте, от беды Василису выручайте!

Слетелось тут птиц видимо-невидимо. Стали пшено перебирать, стали громко ворковать, зёрнышки — в мешок, чернушки — в зобок. Да всё пшено по зёрнышку перебрали, от чернушки очистили.

Только дело сделали, проскакал мимо ворот белый всадник на белом коне. Рассвело.

Тут проснулась баба-яга, Василису спрашивает:

— Что, работу сделала?

— Готово, бабушка.

Рассердилась баба-яга — говорить-то нечего.

— Ну, — ворчит, — я сейчас на добычу полечу, а ты возьми вон мешок, там горох с маком смешанный, всё по зернышку перебери, на две кучи разложи. А не сделаешь — я тебя съем.

Проскакал красный всадник. Солнце взошло.

Вышла баба-яга на двор, свистнула, подкатила к ней ступа с пестом.

Села баба-яга в ступу, выехала со двора, пестом погоняет, помелом след заметает.

А Василиса хлебца корочку перед куколкой положила.

— Помоги, куколка-голубушка!

Крикнула куколка звонким голосом:

— Прибегайте, мыши полевые, домовые, амбарные!

Набежало мышей видимо-невидимо. В час мыши всю работу сделали.

К вечеру собрала девка-чернавка на стол, стала бабу-ягу ждать.

Проскакал за воротами чёрный всадник. Ночь пала. У черепов глаза загорелись, затрещали деревья, зашумели листья, — едет баба-яга, костяная нога.

— Ну, что, Василиса! Работа сделана?

— Всё готово, бабушка.

Рассердилась баба-яга, а сказать-то нечего.

— Ну коли так, иди спать, и я сейчас лягу.

Пошла Василиса за печку и слышит — баба-яга говорит:

— Ты, девка-чернавка, печь разожги, огонь размечи, я проснусь — Василису зажарю.

Легла баба-яга на лавку, захрапела на весь лес.

Заплакала Василиса, вынула куколку, накормила её хлебцем.

— Куколка-голубушка, покушай, моего горя послушай. Хочет меня баба-яга изжарить да съесть.

Ну, куколка её всему научила. Как делать, как быть, как беду избыть.

Бросилась Василиса к девушке-чернавушке, в ноги поклонилась:

— Девушка-чернавушка, возьми мой шёлковый платочек, помоги мне. Ты не столько дрова поджигай, сколько водой заливай.

Отвечает ей девушка-чернавушка:

— Ладно, милая, я тебе помогу. Буду долго печь топить, буду бабе-яге пятки чесать, чтобы ей крепче спать. А ты убегай, Василисушка!

— А меня всадники не поймают? Назад не воротят?

— Нет, — говорит девка-чернавка, — всадники бабе-яге не слуги: белый всадник — это день ясный, красный всадник — солнце золотое, черный — --">