Евгений Юрьевич Енин - Ищи, копай, лети

рожденный гномом летать не может. С одного раза, замечу, понял. — Толстый почесал почти сошедшую шишку. — А этот уже раз пятьдесят с грохнулся, и все намеков не понимает. И не поймет уже, он себе всю понималку отбил.

— М-м-м, — простонал Малыш.

— Вот, соглашается, кивает. Ешь давай, летозавр, куриная надежда!

Страсть к воздухоплаванью овладела Малышом после исторического первого в истории гномьего народа полета, совершенного им и Толстым. Летели они красиво, высоко, жаль, что не долго. В качестве пусковой установки использовались дикий медведь, царствие ему небесное, и тогда еще дикий великан. Хотите полетать как они? Вот вам инструкция. Проваливаетесь в медвежью берлогу, пугаете медведя до заикания. Когда он из берлоги вылезает, крепко держите его за уши, это важно. Медведя, вылезшего из снега, хватает великан. Не знаю, как вы обеспечите хватание великаном медведя именно в этот момент, это самое сложное в деле полетов на великано-медвежьей тяге, выкручивайтесь, как хотите. Зато дальше все просто. Великан лупит медведем по сосне, вы отпускаете его уши, не спрашивайте в какой момент, это поучится само собой, и наслаждаетесь полетом. Приземляетесь, воткнувшись головой в снег, такова традиция.

Толстый после этого мечтал о памятнике на родине героя. Его родине, Толстого, а не великана. А Малыш, ощутив радость полета, думал, как его повторить. Его прогулки за деревенским забором с тыканьем палкой в сугробы и криками «цыпа-цыпа-цыпа» пресекли, объяснив, что так медведей не добывают. Так к медведям на обед прибывают. А если он медведя и захомутает, то без такой важной составляющей системы запуска, как великан, полет все равно не получится. Тогда Малыш решил опробовать воздушный старт. То есть залезть повыше и спрыгнуть. Что взмахи руками не помогают, он понял где-то с третьего раза. В дело пошли палки и старые простыни. Ходить по улице стало страшнее. Малыш не просто падал с криком, он падал как орущее приведение. Белочка пугалась. Толстый предлагал сбивать его из рогатки. Профессор помогал советом. Сейчас Малыш задумчиво смотрел на поднимающийся над горячей брюквой пар.

— Уему ар ерх дет?

— Чего?

Толстый пальцем выковырял изо рта Малыша непрожеванный кусок.

— Чего говоришь?

— Почему пар вверх идет?

— А куда ему идти? На улицу погулять?

— Я не с тобой разговариваю. Профессор, смотри, пар, он же летит?

Профессор отвлекся от своей тарелки.

— Ну да. Летит. Легкий пар, потому и летит. Легче воздуха. Дым тоже вверх поднимается, если ты внимания не обращал.

— Легче воздуха, — протянул Малыш. — А он может что-нибудь поднять?

— Так, тихо!

Толстый засунул кусок брюквы обратно в рот Малыша.

— Этот все, для нас потерян, а ты Профессор чем думаешь? Он же теперь в трубу залезет, на дыме полетать. И сам сгорит, и мы задохнемся.

Малыш, не пытаясь прожевать, завороженно смотрел на печку.

Белочка вертела в руках куклу.

— Ну да, Маша. Помню я ее. Хорошая кукла. Странно, что Глаша ее выбросила.

— Нет, — Профессор, проглотил последний кусок, — не выбросила, в том-то и дело.

Обнаружив деревню покинутой, гномы обшарили все дома, на это ушла неделя. Продуктов, кроме брюквы, как мы знаем, не нашлось, кладовые опустели. В домах изрядный кавардак, как будто гномы в спешке куда-то собирались, и решали: что из вещей взять, без чего можно обойтись. Взяли не многое, даже зимняя одежда в некоторых домах осталась. Посуда, простыни, штаны и башмаки, все разбросано, чего-то не хватало, но не похоже, чтобы гномы собирались надолго. Толстый, осмотревшись в своем доме, заявил, что его родители и на огород за огурцами не пошли бы с таким набором. Пропали пара ложек, чашка, одежда, видимо та, что была на ушедших, остальное на месте.

— Они даже носки на смену не взяли, — заметил Толстый, заглянув в ящик комода.

Жили друзья в доме Профессора. В нем окна уцелели, в остальных — хоть одно стекло, да разбито. Куда все делись, это была главная и единственная тема разговоров по вечерам. Догадки были такие. Гномы ушли в Новую деревню. Непонятно только зачем. Те дома, что великан не успел разрушить, были куда уютнее землянок Новой деревни, где дома построить до снега не успели. Версию Толстого: ушли потому что здесь все съели, отвергли, гномы держали запас минимум на год. Может, дело не в том, куда ушли, а в том: от чего уходили? Зачем-то же построили после нападения великана наблюдательную вышку, а кого --">