Кеннет Грэм - Ветер в ивах

и положено, Крот начал весеннюю уборку своего жилища с утра пораньше и с тех пор не брал в рот ни крошки, а времени уже прошло достаточно.

– Что ты там высматриваешь? – поинтересовался Крыс, когда они утолили первый голод и Крот смог оторвать глаза от скатерти с едой.

– Я смотрю на вон ту дорожку из пузырьков, которая движется по поверхности воды. По-моему, очень забавно.

– Пузырьки? Ого-го! – воскликнул весело Крыс и запищал, словно приглашая кого-то.

Над кромкой берега показалась широкая блестящая мордочка, а потом вылез из воды и отряхнулся и её обладатель.

– Ну и жадюги! – воскликнул гость, оглядев остатки трапезы. – Что же ты меня не пригласил, Крыс?

– Да мы как-то неожиданно собрались. Кстати, знакомьтесь: мой друг, мистер Крот.

– Очень приятно, – сказал гость. – Выдр.

Оба зверька сразу почувствовали взаимную симпатию.

– Не река, а сумасшедший дом! Все будто сговорились сегодня вылезти из своих нор. Хотел немного покоя и тишины и забрался в эту заводь, а тут вы! Ой, простите, я не то хотел сказать, вы же понимаете…

Позади них, из-за живой изгороди, покрытой толстым слоем прошлогодних листьев, послышался шорох, а затем показалась полосатая голова и уставилась на них.

– Пожалуй к нам, старина Барсук! – крикнул Крыс.

Барсук сделал было пару шагов по направлению к ним, но затем, фыркнув, развернулся и скрылся из вида.

– Вот такой он, – разочарованно произнёс Крыс. – Совершенно не выносит общество! Ну, расскажи-ка нам, друг Выдр, кто сегодня на реке.

– Например, Жаб в гоночной лодке последней модели и новом купальном костюме. Такой весь из себя франт!

Зверьки переглянулись и расхохотались.

– Раньше он признавал только парус, – пояснил Крыс, – потом ему это наскучило и он стал плавать на плоскодонке с шестом. Но и это увлекло его ненадолго: в прошлом году придумал плавучий домик. Мы все в этом шалаше перебывали: делали вид, что нам это очень нравится, а на самом деле спешили поскорее унести лапы. С ним всегда так: сначала увлекается, потом остывает и хватается за что-нибудь другое.

– В сущности, он неплохой парень, – задумчиво изрёк Выдр, – но очень уж непостоянный!

С того места, где они сидели, из-за небольшого островка открывался вид на реку, где внезапно появилась гоночная лодка с коренастым гребцом, который ожесточённо плюхал по воде вёслами, то глубоко их утапливая, то поднимая тучи брызг. Крыс вскочил и окликнул его, но Жаб (а это был, конечно же, он) замотал головой и ещё яростнее заработал вёслами.

– Так машет вёслами, что того и гляди из лодки вылетит, – заметил Крыс усаживаясь.

– Ясно, вылетит, – усмехнулся Выдр. – Кстати, я не рассказывал занятную историю о Жабе и начальнике шлюза? Дело было так…

Как было дело, компания не услышала: в этот момент над водой, опьянённая весенним воздухом, пролетела муха. Тотчас раздался всплеск воды, и оба исчезли: и муха, и Выдр.

Крот глазам своим не поверил. Голос Выдра всё ещё звучал у него в ушах, но место на траве, где он только что возлежал, пустовало, а на поверхности воды тянулся след из пузырьков воздуха.

Крыс замурлыкал что-то себе под нос, и Крот вспомнил, что у зверей не принято ничему удивляться: подумаешь, кто-то исчез…

Крыс тем временем, погладив себя по плотно набитому брюшку, сказал:

– Что ж, думаю, нам тоже пора отправляться в путь. Как считаешь, у кого из нас лучше получится упаковать корзинку?

Поскольку особого энтузиазма заняться этим он не проявил, Крот попросил:

– Пожалуйста, позволь мне.

Крыс, разумеется, позволил.

Распаковывать корзинку было гораздо приятнее, чем собирать грязную посуду и остатки трапезы, однако Крот, настроенный только на положительные эмоции, смело принялся за дело. Уже упаковав и крепко перевязав корзинку, он обнаружил в траве ну просто таращившуюся на него тарелку. Пришлось снова всё развязывать, а когда и она была упакована, Крыс указал на вилку, лежавшую на самом виду. Когда и вилка отправилась в корзинку и все ремешки были затянуты, оказалось (вот ведь незадача!), что он сидит на горчичнице. И всё же Кроту наконец удалось справиться с этой задачей.

Полуденное солнце клонилось к горизонту, а Крыс задумчиво грёб к дому, что-то бормоча себе под нос. Крот же, довольный --">