Иоганн Карл Август Музеус - Сказки и легенды

прав. Зато всего в немногих саженях под поверхностью древней земной коры начинается его необозримая держава, уходящая на восемьсот шестьдесят миль вглубь, к самому центру земли, и тут власть его безраздельна и не ограничена никакими трактатами.

Властелину подземного царства порой нравится бродить по своим владениям, широко раскинувшимся в преисподней, созерцать неистощимые сокровищницы благородных металлов, наблюдать за работой подвластных ему гномов, из коих одни строят прочные плотины, дабы сдержать силу огненных потоков в недрах земли, другие — улавливают минеральные пары, кои обильно насыщают газами полую горную породу, этим самым превращая ее в драгоценную руду. Иногда, когда наскучат ему заботы правления в подземном царстве, поднимается он на поверхность, чтобы отдохнуть и развлечься, и там, в Исполиновых горах, всячески насмехается и издевается над детьми рода человеческого, как беспутный проказник, который забавы ради может до смерти защекотать своего соседа. Ибо наш приятель Рюбецаль, да будет вам известно, подобен всем великим гениям: он прихотлив, неистов, взбалмошен; задорен, груб, необуздан; горд, тщеславен, непостоянен; сегодня — самый ласковый друг, завтра — холоден, как чужой; временами он добродушен, благороден, чувствителен, но всегда противоречив; бывает глупым и умным, подчас мягким, а через мгновение крутым, как яйцо, брошенное в кипяток; он может быть плутоватым и честным, упрямым и податливым; одним словом, все у него зависит от настроения минуты и первого порыва.

Еще во времена седой древности, до того как потомки Иафета^[2] проникли далеко на север, сделав страну эту обитаемой, Рюбецаль бушевал в диких горах, натравливал друг на друга туров и медведей или раскатистым гулом распугивал робкую дичь, заставляя ее в ужасе кидаться с отвесных утесов в глубокие ущелья. Утомившись этой забавой, он спускался опять по Эрихштрассе^[3] в свое темное царство и оставался там целыми столетиями, пока вновь не брала его охота поваляться на солнце и насладиться красотами живой природы. Как же был он изумлен однажды, когда, поднявшись наверх, в подлунный мир, и, оглядывая окрестности со снеговой вершины Исполиновых гор, нашел их совершенно неузнаваемыми! Дремучие, непроходимые леса были вырублены и превращены в плодородные поля, где зрел богатый урожай. Из цветущих плодовых садов приветливо выглядывали соломенные крыши деревенских домиков, из труб которых вился мирный дымок очага. Там и сям на склоне горы высилась одинокая сторожевая башня, служившая для охраны страны. На испещренных цветами лугах паслись овцы и рогатый скот, а из светлых рощ доносились мелодичные звуки пастушьей свирели.

Новизна и прелесть этой картины, развернувшейся перед ним, на первый взгляд так восхитила удивленного властелина гор, что он не только не разгневался на самовольных поселян, распоряжавшихся здесь без его ведома и соизволения, но и предоставил им спокойно владеть присвоенными землями, — подобно тому как добродушный хозяин дома дает приют под своей кровлей хлопотливым ласточкам или неугомонным воробьям. Мало того, ему пришло в голову свести знакомство с людьми, этой странной породой животных, одаренных душой, изучить их характер и нравы и подружиться с ними. Однажды он принял обличие дюжего крестьянского парня и нанялся батраком к одному из деревенских богатеев. Любая работа спорилась у него в руках, и Рипс, как назвался мнимый батрак, прослыл лучшим работником на деревне. Но хозяин его был мот и кутила, пускал на ветер все доходы, доставляемые верным слугою, и нисколько не ценил труды и усердие последнего. Поэтому Рипс ушел от него прочь и нанялся в пастухи к соседу, который поручил ему пасти стадо овец. Рипс заботливо ухаживал за стадом, гонял его на пустынные пастбища, на крутые склоны гор, где росли целебные травы. Стадо росло и размножалось под его опекой; ни одна овца не сорвалась со скалы и ни одна не стала добычей волка. Но хозяин был жадный скряга и, чтобы не платить своему верному слуге сколько положено, выкрал у него из стада лучшего барана и вычел стоимость из заработка. Тогда батрак ушел от скупца и поступил слугой к судье. Здесь он стал грозой воров и строгим ревнителем правосудия. Но хозяин был судьей неправедным, попирал закон, судил лицеприятно и насмехался над справедливостью. Рипс не захотел быть орудием беззакония и отказался служить у судьи, за что его бросили в --">