Анна Васильевна Ганзен , Якоб и Вильгельм Гримм , Людвиг Бехштейн - Старые-старые сказки

царевичем, которого сто лет ждет спящая царевна, и тут же решился отправиться в замок.

Подойдя к волшебному лесу, он заметил, что деревья и кустарник раздвигаются перед ним и дают ему дорогу; но никто из его провожатых не мог следовать за ним, так как, пропустив царевича, деревья и кусты снова сдвигались и сплетались. Царевич не обращал на это внимания и продолжал идти вперед. Достигнув замка, он вошел во двор, и то, что он увидел, могло бы испугать самого смелого человека. Дворня и все живые существа лежали и стояли на земле в глубоком сне. По лестнице царевич поднялся в покой, где находилась дворцовая стража: с алебардами на плечах, воины стояли, прислонившись друг к другу. Затем шли комнаты, в которых находились дамы и кавалеры; они сидели за столами или стояли у окон.

Наконец, достиг он палаты, стены которой были украшены с царской роскошью; посредине стояло ложе под роскошным балдахином. На этом ложе покоилась девушка, такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Изумленный царевич неслышными шагами подошел к спящей красавице, пораженный ее красотою, и опустился перед нею на колено.

В то же мгновение чары злой волшебницы потеряли силу. Пробудившаяся царевна поднялась со своего ложа и, увидя перед собою царственного юношу, спросила: «Ты ли это, мой царевич желанный? Долго же ты заставил себя ждать».

И вместе с царевной все в замке проснулось; спавшие раскрыли глаза, потягивались, зевали и начинали разговаривать друг с другом. Виночерпий долил свой стакан, повар дал поваренку оплеуху, к которой приготовился сто лет тому назад; петухи запели, голуби заворковали, муха освободилась из сети паука, огонь на кухне снова загорелся, и на вертеле зажарилось мясо. Дамы и кавалеры проснулись, принялись каждый за свое дело; но так как около них не было, как около царевны, прекрасного царевича, то им прежде всего захотелось есть; шутка ли сказать: целые сто лет у них не было куска во рту. К обеду вышли и царь с царицей; с радостью обняли они свою дочь, поздоровались с царевичем и задали потом свадебный пир на весь мир; и я там был, мед, пиво пил, по бороде текло, во рту не было.

Чернавка

ил-был богатый человек, была у него единственная дочка. Вот однажды заболела его жена и видит, что приходит ее конец. Позвала она к себе свою дочку и говорит ей: «Милая моя дочка, скоро я умру и оставлю тебя сироткою на белом свете; будь же всегда доброй и прилежной, и Бог тебя не оставит». Вскоре после этого мать умерла.

Год спустя женился богач на вдове, у которой было две взрослых дочки; в них она души не чаяла, падчерицу же свою терпеть не могла и обходилась с ней, как со служанкой. Стоило только бедной девушке заглянуть в комнату, как злая мачеха кричала ей: «Убирайся вон! Твое место в кухне! Там для тебя найдется работа! Любишь поесть, люби и поработать».

Своих собственных дочерей мачеха одевала в шелк и бархат, бедная падчерица должна была ходить в простом холщовом платье, исполнять самые грязные работы и прислуживать двум мачехиным дочерям. К довершению всего, обе сестры издевались над ней, мучили ее и не минуты не давали ей покою. В то время как обе сестры спали на мягких атласных постелях, бедная сиротка должна была ложиться на пол. Возясь на кухне, пачкаясь в саже, сиротка часто хаживала в загрязненных платьях, поэтому злые сестры и прозвали ее Чернавкой.

Однажды собрался отец на ярмарку. «Что мне вам привезти?» — спросил он трех девушек. Две злых сестры пожелали себе нарядов, жемчугу и драгоценных камней. Чернавка же сказала: «Привези мне, батюшка, отросточек орешника, я посажу его на могилку моей матушки, а то нет на ней ни кустика, ни травки».

Что девушки пожелали, то отец им и привез. Нарядились две злых сестры в свои дорогие наряды, украсились драгоценными камнями и пошли гулять. Чернавка же взяла свой отросточек и посадила его на могилку матери, положила на нее веночек, припала к могилке головкою и --">