Дмитрий Дмитриевич Нагишкин - Амурские сказки (с рис. автора)

тигра. Майла сказала старикам:

— Куда вы собираетесь? Амба больше не придет сюда!

— Что ты знаешь, девочка? — молвил самый старый удэ. — Куда тигр пришел раз, туда придет и другой раз. Всем нам смерти не миновать.

Тогда Майла пошла в тайгу, на то место, где, зажатый между двумя стволами березы, висел амба. Майла отрубила у тигра полосатый хвост, принесла в стойбище и показала старикам:

— Вот я у амбы хвост отрубила. Говорю, что больше он сюда не придет.

Все удэ очень испугались.

— Что ты наделала, девочка! — закричали они. — Амбу нельзя убивать. Теперь его дух будет ходить по ночам и всех погубит. Тайга придет в наше стойбище. Все тропинки зарастут травой. Болото покроет это место.

Но Майла улыбнулась и сказала:

— Я знаю закон охотников. Я дважды просила амбу уйти. Он не послушался.

— Ну, тогда другое дело. Амба сам виноват! — решили старики. Откочевывать в другое место не стали. Похвалили девочку.

Но Пунинка, мачеха девочки, теперь совсем озлилась на Майлу. Что бы девочка ни сделала, она не могла угодить Пунинке. Вымоет Майла крупу, станет кашу варить — мачеха подойдет, кашу выбросит и заставит опять крупу мыть. Вышьет Майла халат, а мачехе халат не нравится.

— Что ты делаешь, косорукая? — говорит она. — Разве так вышивают? Распори всё и снова сделай, да покрасивее, да поярче, да позатейливее.

Билась, билась Майла над одним халатом. Все мачехе не нравится. Кричит Пунинка, ругается. Пошла девочка на берег реки, где папоротники росли. Села и заплакала. Вдруг один папоротник наклонил к ней свой завиток и спрашивает:

— Что ты плачешь?

Майла сказала. Тогда папоротник погладил ее по голове своими мохнатыми листьями и говорит:

— Не плачь, маленькая! Этому горю можно помочь. Ты спать ложись. Не думай. Мы тебе поможем!

Стал тут папоротник сзывать на помощь Майле все травы и цветы.

И потянулись к халату всякие травы и цветы. Улеглись на него. Завитками разными закружились. И такой красивый узор сделался, какого еще ни один человек не видал. Собрал папоротник все слезы девочки. Окропил ими халат. И весь узор на халате остался.

В том стойбище было много хороших мастериц-вышивальщиц. Увидели они, какой халат вышила Майла, — от зависти и удивления рты разинули, да и закрыть не могли, пока старики не закрыли им. Не было еще такого халата ни у кого.

Но Пунинка еще больше озлилась на девочку.

— Хочу халат, шитый оленьей шерстью! — сказала она. Это было летом. У оленей в это время шерсть короткая.

Откуда взять длинную шерсть? Походила Майла по стойбищу, попросила. Но никто не мог ей помочь.

Пришла Майла домой и опять заплакала. Стала перебирать свои игрушки, отца вспомнила и еще пуще залилась слезами. Вдруг игрушечный олень, которого Майле отец сделал, говорит девочке:

— Не плачь, хозяйка! Этому горю можно помочь. Встряхнулся олень, ножками маленькими топнул, стал расти, расти, вырос большой, оброс густой белой зимней шерстью. Потом сбросил ее с себя. И опять маленьким стал.

Сделала Майла халат мачехе. Все руки исколола. И опять мачехе халат не понравился.

— Не ты это делаешь! — сказала она. — Кто-то тебе помогает. Вот вышью я сама себе халат, тогда увидишь, как надо работать. Сбегай в стойбище на реке Анюй. Там моя бабушка живет, попроси у нее мою иголку. Да к утру вернись!

А до стойбища на реке Анюй далеко, несколько дней надо добираться.

Что делать Майле?

Села она около игрушек и еще сильнее загрустила. Вдруг слышит голос:

— Не печалься, маленькая хозяйка! Мы-то на что?

Оглянулась Майла. А перед ней целая упряжка стоит!

Двенадцать собачек, одна другой красивее. Пушистыми хвостиками виляют. Тонкими ножками постукивают. Шерстка белая, глаза желтые, носики черные. Удивилась Майла.

— Откуда вы? — говорит собачкам.

А те в ответ:

— Разве не узнаешь нас, Майла? Киле сделал нас.

Посмотрела Майла. А вместо игрушечных собачек — живые, настоящие. Ожили они и перед ней стоят. Запрягла их Майла и села на нарты. И помчались собачки. Лес не лес, река не река — летят напрямик. Девочка глаза закрыла. А собачки до облаков поднялись. Открыла Майла глаза. Кругом светло. Облака, будто пушистый снег, вокруг лежат. Взяла Майла осто́л^[6]. Стала править.

— Тах-тах! — --">