Джордж Макдональд - Страна Северного Ветра

Алмаза. И вот она ушла, а он стоял один, босой на холодных камнях двора.

Ночь была ясной, небо усыпано звёздами. Блестящий пояс и золотой меч Ориона сверкали как никогда ярко. Вместо луны на небе висел тоненький месяц, рядом с которым замерла одинокая чёрная туча огромных размеров. Один край тучи напоминал отвесный обрыв, и казалось, что месяц споткнулся о кочку на небе и кубарем катится в пропасть, с ужасом глядя вниз. По крайней мере, так показалось Алмазу, когда он смотрел на небо. Однако мальчик ошибался: месяцу не было страшно, он никуда не падал, да и ямы-то не было — ведь если у ямы нет краев, это уже и не яма. Но Алмаз никогда раньше не гулял на улице так поздно, поэтому всё вокруг казалось ему загадочным, будто в Волшебной стране. Он точно знал, что она существует, потому что у его мамы не было денег на всякие умные книжки, которые доказывают обратное. Мне тоже доводилось — буквально, на мгновение — увидеть наш мир похожим на Волшебную страну. Должен признаться, я ещё не успел полюбоваться этой страной во всём её великолепии, но как-нибудь я обязательно туда отправлюсь. Однако если бы вам довелось холодной ночью в одной пижаме очутиться не позади северного ветра, а лицом к лицу с ним, все показалось бы вам, как и Алмазу, таинственным и пугающим. Он заплакал от огорчения, что Царица ушла. Я уверен, что ты, мой юный друг, не стал бы плакать! Хотя, по-моему, плакать не так уж и плохо, важно только, о чём ты плачешь и как ты плачешь — плачешь ли ты тихо, как настоящие леди и джентльмены, или визжишь и кричишь, как избалованные императоры и невоспитанные кухарки. Ведь никто не станет возражать, что иногда полезно немножко поплакать. Вот и Алмаз, как только высохли слезы, вновь стал храбрым.

— Я же не виноват! — пробормотал мальчик. — А вдруг она прячется где-нибудь рядом, чтобы посмотреть, что я стану делать. Поищу-ка я её лучше.

Он обошёл конюшню и двинулся в сад, но стоило Алмазу выйти на открытое место, как ледяной ветер полоснул его по груди и босым ногам. Мальчик тем не менее пересек сад и двинулся дальше. Когда он миновал плакучую иву, что росла в дальнем углу, ветер усилился, он дул всё сильнее и сильнее, и Алмаз вскоре уже с трудом шёл вперед. Было так холодно! Казалось, что мерцающие острые звездочки спустились с неба и несутся вместе с ветром. И вдруг он вспомнил, как Царица говорила, что люди мёрзнут оттого, что с ними нет Северного Ветра. Уж как он именно сейчас догадался, что она имела в виду, для меня загадка, но я заметил, что люди всегда начинают понимать суть вещей совершенно удивительным образом. Мальчик повернулся спиной к ветру и побежал обратно во двор. В спину ветер почему-то дул не так сильно, и Алмазу стало почти тепло.

Алмаз не струсил, повернувшись к ветру спиной, — он думал, что это Царица Северного Ветра подсказывает ему, куда идти. Если бы она велела идти против ветра, он бы шёл дальше. Но ведь глупо бороться из одного лишь упрямства, когда об этом никто не просит.

Ветер будто направлял Алмаза. Стоило мальчику повернуть в другую сторону, как тот больно кусал его за ноги, и он решил, что ветер, и правда, послала Царица, а сама сделалась невидимой. Пусть тогда она ведёт его, куда ей угодно. Ветер всё дул и дул, и Алмаз, повинуясь ему, продолжал путь, пока не подошёл к калитке, которая вела со двора в аллею, обрамлявшую дом мистера Коулмана. Мистер Коулман был хозяином старого Алмаза, и у него служил кучером отец мальчика. Алмаз открыл дверь и по аллее дошёл до газона у самого дома, всё ещё надеясь найти Царицу. Мягкая трава приятно щекотала босые ступни, идти по ней было теплее, чем по камням во дворе, но Царицы так нигде и не было. Малыш решил, что все-таки он поступил нехорошо, и она на него обиделась, ведь он не пошёл за ней сразу, а замешкался и стал болтать со старым Алмазом — это уж точно было глупо и невежливо.

И вот он стоял один посреди газона, ветер трепал полы его пижамы, и она развевалась, подобно приспущенному парусу. На небе ярко горели звезды, но их света было недостаточно, чтобы разглядеть, какого цвета трава. Алмаза окружала таинственная ночь, казавшаяся плотной и непрозрачной. Мальчик начал сомневаться, наяву всё с ним происходит или во сне. Понять это было очень важно, «потому что, — размышлял Алмаз, — если это сон, то я преспокойно сплю в своей кровати. Тогда плакать не стоит. А если всё взаправду, и я стою здесь на улице, наверно, лучше заплакать. Всё равно у меня не выйдет удержаться». --">