Брайан Джейкс - Мара, или Война с горностаем

широкий пояс, который придерживал кожаную юбку. Он был много выше и сильнее, чем любой другой горностай. Годы, казалось, только добавили блеска его глазам, сохранившим цвет яркого весеннего неба. Многим, доверившимся чистому взгляду этих невинных миндалевидных глаз, пришлось встретить свою безвременную смерть. Каждый горностай, ласка, крыса, хорек или лис в этой бандитской армии знали, что чем шире улыбается Фераго Убийца, тем злее и жестче он становится. Ужас, внушаемый им, распространился по всем юго-западным землям, пока наконец вся страна не стала дрожать при одном упоминании его имени. Фераго!

Этим летом он решил продвинуться дальше на север. Никто в его армии не осмеливался задавать вопросы, хотя втайне каждый размышлял о причинах такого дальнего путешествия. Сейчас вся орда отдыхала среди дюн и у подножия холмов.

Убийца разлегся на сухой траве и закрыл глаза. Один его глаз внезапно приоткрылся, когда он подозвал к себе ласку, расположившуюся среди камней чуть повыше него:

— Фидл, дождись возвращения моего сына и Гоффы. Не вздумай заснуть.

Прежде чем отозваться, Фидл предусмотрительно бросил взгляд на север и запад:

— Я дам тебе знать, как только Клитч и Гоффа появятся, хозяин. Не беспокойся!

— Я и не беспокоюсь, Фидл, беспокойся лучше ты. Потому что, если прозеваешь их, я с тебя живьем шкуру спущу.

Все это было сказано самым деловым тоном, можно сказать даже дружелюбно, однако тут знали, что Убийца шутить не любит. Фераго редко шутил. Зато часто улыбался.

Лис Детбраш и шесть его крыс-ищеек появились с юга. Фераго услышал, как Фидл объявил об их прибытии со своего высокого места:

— Пришел Детбраш с ищейками, хозяин!

Лис стоял перед Убийцей, пока тот выслушивал его доклад, продолжая спокойно лежать с закрытыми глазами.

— Вы не привели с собой Битоглаза и Туру? Детбраш ужасно устал, но присесть не осмеливался.

— Нет, хозяин. Мы охотились за ними две луны. Они шли на восток, к равнине, что за этими горами.

Лапа Фераго легла на рукоятку его любимого ножа.

— Мне не нравится, когда мои приказы не выполняются.

Лис попытался унять дрожь в лапах, он c трудом сглотнул и облизнул внезапно пересохшие губы:

— Хозяин, мы шли за ними день и ночь без отдыха. Они, должно быть, знали путь через южный ручей, там-то я и потерял их след. Я подумал, что лучше вернуться с докладом, чем остаться одним в незнакомой стране.

Фераго открыл глаза. Сейчас он не улыбался.

— Ты был прав, Детбраш. Отдохни до завтра и перекуси. А потом снова отправишься в погоню со своими крысами. Но помни, мне нужны Битоглаз и Тура или их головы. Видишь ли, иначе это будет дурным примером для моих солдат, я не хочу, чтобы они думали, что дезертиры могут избежать наказания. Ты понял?

Детбраш постарался сдержать вздох облегчения и кивнул:

— Все понял, Фераго. В этот раз я не подведу. Фераго закрыл глаза:

— Уверен, что не подведешь, приятель.

2

Аббатство Рэдволл спокойно дремало под горячим полуденным солнцем. В Лесу Цветущих Мхов пел дрозд, его мелодичная песня эхом отдавалась в сложенных из красного песчаника стенах главного здания монастыря.

Госпожа Вера Иголка собирала в саду фрукты. Дз-з-з Бумс!

Стрела, выпущенная из лука, пролетела на волосок от лапки госпожи Веры и вонзилась прямо в сочное яблоко, и оно мягко свалилось в траву. Ежиха уронила корзинку и присела, закрывая голову обеими лапами и в ужасе причитая: — Помогите, убивают! Разбойники!

Помощь подоспела в лице неожиданно появившейся выдры.

— Что за шум?

— Бей тревогу, Труг. Ты только посмотри на яблоко, что лежит в траве!

Осторожно ступая, Труг подобрал яблоко. Вытащив стрелу, он оглянулся и мрачно закивал головой:

— Не беспокойся. Я не засек того, кто выпустил эту стрелу, но, клянусь хвостом, я выясню, кто это сделал!

Труг собрал в корзинку высыпавшиеся из нее фрукты, к которым добавил и яблоко. Бережно обняв колючие плечи ежихи, он повел ее к аббатству, неся корзинку.

Послеобеденный чай в аббатстве всегда был отменным. Мыши, которые были местными братьями и сестрами, сидели вместе с другими зверями в Большом Зале.

Аббатиса Долина, сменившая старого аббата Сакстуса, сидела чуть сгорбившись в большом барсучьем кресле во главе длинного стола уже много долгих сезонов. В аббатстве не жили барсучихи-охранницы, с тех самых пор как матушка Меллус ушла на --">