Пеппино всю свою жизнь оставался простым трактирщиком, как я сам. Это верный хлеб. Профессия музыканта ненадежна: сегодня сыт, а завтра ложишься спать на пустой желудок. Музыкой могут позволить себе заниматься лишь богатые баловни, за причуды которых всегда готовы расплачиваться толстосумы-родители. Бедняку такое не по карману!.. И чего я только послушался синьора Барецци и купил для Пеппино инструмент. Теперь мальчишка за ним днюет и ночует. А если что-то получается не так, как бы ему хотелось, приходит в настоящее неистовство. Вот совсем недавно он подобрал красивый аккорд, а когда на следующий день захотел повторить понравившееся созвучие, то из этого ничего не получилось. Было бы от чего приходить в отчаяние! Но Пеппино так рассердился на «непослушный» спинет, с такой силой принялся колотить по клавишам, что едва не разбил инструмент. Спасибо мастеру Кавалетти, который бесплатно починил его да еще и дарственную надпись оставил при этом:

«Я, Стефано Кавалетти, починил молоточки, а также приделал педаль. Все я сделал даром, видя хорошие способности, которые проявляет мальчик Джузеппе Верди, обучаясь игре на этом спинете. Этого с меня довольно!!!»

И Карло Верди притих, растроганный воспоминаниями.

Между тем из туч начал накрапывать мелкий осенний дождь. Трактирщик досадливо покосился на пасмурное небо, хлестнул лошадку, и она на короткое время ускорила свой бег. Впрочем, подгонять бедное животное не было особой нужды. Ле Ронколе находилось от города всего в пяти километрах. Скоро повозка уже бойко катила по малолюдным улицам Буссето.

ГЛАВА II. МАЭСТРИНО

В сравнении с Ле Ронколе, тихим и дремотным местечком, затерявшимся среди обширных виноградников и маисовых полей, Буссето показалось юному Верди огромным городом. Затаив дыхание, десятилетний мальчик рассматривал здания, тянувшиеся вдоль улиц. Особый восторг вызвал старинный замок с узкими окнами-бойницами и высоко вознесенной башней с часами.

Карло Верди не преминул сообщить сыну, что в этом замке около трехсот лет назад, то есть в 1533 году, состоялась знаменательная встреча папы Павла III с императором Карлом V. При этом голос трактирщика понизился, в нем зазвучало почтительное уважение. Где ему было знать, что через двадцать лет Карл V станет персонажем одной из опер его сына — «Эрнани», которой суждено будет прогреметь на всю Европу!

Между тем повозка продолжала свой путь. Малолюдность улиц красноречиво свидетельствовала, что лучшие времена для Буссето безвозвратно миновали. Ныне это был небольшой провинциальный городок, жители которого занимались главным образом ремеслами да торговлей. Окончательно прийти в упадок городку мешала близость крупных центров — Венеции, Милана и Пармы.

Среди городских торговцев — купцов, по-тогдашнему «негоциантов», большим уважением пользовался Антонио Барецци, преуспевающий купец и Просвещенный человек. Музыкально одаренный от природы, Барецци отлично играл на духовых инструментах, являлся непременным участником всех симфонических концертов, которые давало городское Филармоническое общество, существовавшее, в Буссето, и к тому же был председателем этого общества.

Возле дома Барецци, расположенного на центральной площади массивного здания с высокими стрельчатыми окнами и традиционными балконами по фасаду, Карло Верди остановил лошадь и обернулся к сыну.

— Вот мы и приехали, Пеппино. Сейчас пойдем поздороваемся с хозяином дома. Будь с синьором Антонио приветливым, от него зависит очень многое, в том числе и твоя судьба. Но заискивать не нужно, держи себя с достоинством. Запомни простую истину, когда человек сам себя уважает, то и другие его уважают.

Из конторы, помещавшейся в первом этаже здания, показался еще довольно молодой человек, статный и высокий. Он был модно одет: в темный сюртук и светлые брюки в мелкую клетку. Следом за ним шла девочка приблизительно одного возраста с Джузеппе.

Если бы мальчик разбирался в живописи, то непременно сравнил бы ее с творением кисти Боттичелли — такая она была золотоволосая, с нежной, чуть матовой кожей лица. Звали девочку Маргерита.

— С приездом, синьор Верди! — приветливо воскликнул Барецци. — Да вы не один, а с сыном?

--">