Питер Леранжис - Ключи времени

поднялся с пола. Рыжебородый шел по улице, его босые ноги звонко шлепали по тротуару.

– В следующий раз держи рот закрытым, – пробормотал я и направился в ванную.

Мне стоило задуматься, как он там оказался. Но моя голова была забита ночным кошмаром, все еще не утратившим яркости, подобно стойкому послевкусию от сыра с плесенью. Я попытался переключиться на математику. К сожалению, послевкусие от этого не улучшилось.

В зеркале меня ждала неприятная новость: оказалось, уродозавр рассек мне лоб. Не очень глубоко, но рана сразу бросалась в глаза, кроме того, из нее продолжала сочиться кровь.

Выдернув затычку в раковине, я намочил мягкую губку, осторожно убрал со лба челку и принялся смывать кровь. В процессе повернувшись к зеркалу боком, я заметил на затылке светлую прядь.

Странно. Раньше ее там не было. Теперь отец не пилил меня, и я уже давно не посещал парикмахерскую, так что сейчас можно было подумать, будто у меня в волосах запутался целый пучок светлых ниток. Желая рассмотреть их получше, я наклонился к зеркалу, когда громкий треск заставил меня резко обернуться.

– Ванесса? – позвал я.

Ага. Она явно услышала мои крики. Я так и видел ее, притаившуюся за дверью и ломающую голову, как бы отвертеться от ответственности, которая может на нее свалиться. Но за дверью никого не было.

Я посмотрел на часы в ванной: шесть часов тридцать девять минут. Без пятнадцати семь я уже должен выйти из дома. Но мне хотелось посмотреть на эту светлую прядь. Время еще есть.

Открыв шкафчик, я вытащил зеркало, к которому не прикасался уже несколько лет. Мы с отцом купили его в одной из аптек «СиВиЭс Кэрмарк» для арт-проекта во втором классе. Взяв зеркальце в руку, я взглянул на мною же вырезанную надпись на пластмассовой оправе.

Затем я посмотрел на заднюю сторону, куда приклеил фотографию. На ней четырехлетний я в пушистом зимнем пальто качусь на санках с небольшого холма. Время придало белому снегу желто-зеленый оттенок. На вершине холма в своей любимой шерстяной куртке с эмблемой колледжа Смит стоит и смеется мама. Папа у подножия холма, ко мне спиной. На фото запечатлен момент из нашей семейной игры «Врежься в папу». Я скатывался с горки и ударялся санками о его ноги, а он падал на колени и начинал притворно стонать. Затем отец отвозил меня назад на вершину холма, и все повторялось.

Я улыбнулся. В то время эта игра приводила меня в бурный восторг. Любая мелочь казалась забавной. Жизнь была практически идеальной, пока не умерла мама. Пока мне не стали сниться эти кошмары. Пока папа не решил, что ему будет лучше держаться от нашего дома подальше.

Повернувшись спиной к большому зеркалу в ванной, я воспользовался зеркальцем, чтобы взглянуть на затылок. Тогда-то я понял, что показавшиеся мне поначалу светлые волосы было не просто светлыми, а чисто белыми. И дело не ограничивалось маленькой прядкой. Пригладив взлохмаченный затылок, я увидел четкий рисунок – перевернутую латинскую букву «V». В надежде, что это всего лишь какое-то странное пятно, я поскреб волосы ногтями, но результат оказался нулевой. Мои волосы просто взяли и поменяли цвет, словно в каком-то комиксе, когда у героя от ужаса седеет шевелюра. Неужели это случилось из-за уродозавра? Вряд ли ребята в школе оставят это без внимания.

Я подумал, что бы сказала мама по этому поводу – «Надень шляпу».

Быстро почистив зубы, я бросил зеркальце в рюкзак на случай, если захочу позже в школе еще раз осмотреть затылок. Затем я бегом вернулся в комнату и схватил валявшуюся на полу куртку. Из-под сумки от «Вендис» выглядывала кепка. Я отряхнул с одного ее бока застывшую корочку кетчупа и шоколадного мороженого. Пахло от нее вполне терпимо, так что я надел ее, сунул в рюкзак тетрадь по математике и пулей вылетел в коридор.

На часах было шесть часов сорок три минуты.

Только я добежал до лестницы, как зазвонил мой мобильный.

Папа!

О нет! Наш еженедельный разговор по скайпу в половине седьмого утра по средам! У меня совершенно вылетело из головы – да он еще и опоздал! А ведь у меня сегодня тест!

Я сбежал по лестнице. Папа настаивал, чтобы я отвечал на звонки, сидя на диване в гостиной перед включенной камерой – так он мог убедиться, что хотя бы не весь дом превратился в свалку.

Он педант до мозга костей. Вокруг же меня вечно царит хаос. И у меня осталось всего пять гудков до того, как телефон переключится в режим голосовой почты. Оказавшись в гостиной, я поспешно сгреб в --">