Мэтт Хейг - Отец Рождество и Я

Я рассказываю вам всё это сейчас, поскольку оно имеет непосредственное отношение к тому, что случится потом. Но тогда, выйдя из магазина сладостей, я беспокоилась совсем по другому поводу.

– Я никогда раньше не ходила в школу, – призналась я Отцу Рождество. – А в работном доме нас ничему не учили, только заставляли работать. И боюсь, в эльфийской школе я буду не к месту…

– Милая, ты себя недооцениваешь, – заверил меня Отец Рождество. – Вспомни, как быстро ты научилась управлять санями. Тебе достаточно было взять в руки поводья!

– Но что, если…

– Послушай, – сказал он. – Ни о чем не тревожься. Это Эльфхельм. Здесь всё возможно. Это как с ириской, которую ты съела. Если ты надеешься что-то почувствовать, ты обязательно это почувствуешь.

– Неужели здесь всё и вправду так просто, Николас? – спросила Мэри. Только она называла Отца Рождество человеческим именем.

– Так и есть, – ответил он.

В тот миг мне было очень легко ему верить. Мы шли по Главному пути, и всё вокруг сияло яркими огнями.

Я заметила, что Отец Рождество и Мэри держатся за руки, и подумала, что это выглядит невероятно мило. Наверное, милее всего, что мне доводилось видеть. Умиление переполнило меня до такой степени, что я внезапно озвучила мысль, которая крутилась в голове. А крутилось там вот что:

– Вам нужно пожениться!

Отец Рождество и Мэри остановились как вкопанные прямо посреди усыпанной снегом улицы, а потом медленно повернулись и посмотрели на меня. Лица их выражали крайнее удивление.

– Простите, – выпалила я. – Даже не знаю, что на меня нашло. Я не должна была этого говорить.

А они тем временем посмотрели друг на друга – и громко рассмеялись.

И Мэри сказала:

– Амелия, да ведь это же отличная идея!

А Отец Рождество сказал:

– Не просто отличная, а самая лучшая!

Вот так Мэри Этель Винтерс стала невестой Отца Рождество.

Матушка Рождество

На праздник в ратуше собрался весь Эльфхельм. Пригласили и пикси с Лесистых холмов. Пикси Правды пришла вместе с Пикси Лжи. Тот сразу сказал, что ему очень нравятся мои уши, чем заставил меня озадаченно их ощупать. Олени Отца Рождество тоже заявились в полном составе. Отец Рождество заставил Блитцена пообещать, что тот не будет безобразничать во время церемонии и использовать ратушу в качестве туалета, и Блитцен изо всех сил старался это обещание сдержать. Пришёл даже томтегаббе! Когда я жила в Лондоне, то слышала об эльфах и пикси, но о томтегаббе в тех краях ничего не знали. Судя по всему, томтегаббе были малочисленным народцем, обитавшим к востоку от Эльфхельма. Они прекрасно обходились без имён, и невозможно было понять, кто перед тобой – мужчина или женщина. Все они были просто томтегаббе и различались преимущественно по цвету. Тот, что пришёл на свадьбу Мэри и Отца Рождество, был пухлым коротышкой. Он светился жёлтым, улыбался и постоянно напевал что-то себе под нос. Капитан Сажа тоже почтил свадьбу своим присутствием – правда, крошки на полу интересовали его куда больше, чем происходящее в ратуше.

А ещё случилось землетрясение. Точнее, все подумали на землетрясение – но на самом деле это спешила в Эльфхельм троллиха из Долины троллей. Она была такой большой, что не влезла в ратушу, а потому уселась в пышный сугроб и наблюдала свадьбу через окно. Это была Ургула, предводительница троллей. Размерами она превосходила всех своих подданных – и унтертроллей, и убертроллей. Целиком я её разглядеть не смогла: видела только торчавшую за окном макушку, которая напоминала всклокоченное ветром дерево.

Зато Отец Рождество выглянул наружу и поприветствовал её, как старую знакомую.

– Рад тебя видеть, Ургула!

Та улыбнулась, продемонстрировав три зуба, – каждый величиной с прогнившую дверь.

– Я прийти, чтобы пожелать тебе и твоей любимой большущего счастья. От лица всех троллей!