Мила Нокс - Игра в сумерках

Мила Нокс Игра в сумерках

Макабр – по средневековому поверью – «пляска смерти» («La Danse macabre»), в которой мертвецы увлекают за собой живых в смертельный танец.

© Мила Нокс, 2017

© ООО «РОСМЭН», 2017

Глава 1 о том, кто хранит воспоминание

Это дневник Тео Ливиану. Если ты его читаешь – знай, ты уже труп. Я тебя где угодно найду, и поверь, ты не досчитаешься пальцев не только на руках, но и на ногах. Положи книжку, где взял, и беги, пока не задымятся подошвы.

10 марта

В прошлом году это случилось впервые. Я отпраздновал свой очередной день рождения, проснулся наутро – и понял, что не помню ничего, даже своих подарков. Все стерлось из головы, вся жизнь! Никто не смог объяснить, почему так произошло, даже отец. Это было жутко, и мне страшно: вдруг однажды забуду не один день, а вообще всю жизнь? Начинаю дневник, где буду писать все, чтобы помнить, кто я такой.

Я живу с родителями за Извором, там, где кончаются курганы. Их оставили даки, древние люди, жившие в Карпатах и считавшие себя волками. В курганах даки хоронили своих мертвецов – так мне отец объяснил, а еще добавил, что мы должны жить именно возле кладбища. Ну вот зачем? Но он твердит, что так надо. Скучно здесь! Хочу с кем-то дружить. Бродить целый день по дорогам, как изворские ребята, придумывать что-то вместе, болтать, смеяться. Видел их компанию на прошлой неделе. Лазили на заброшенную водяную мельницу. Им весело, не то что мне. Хотелось бы с ними! Но горожане не слишком-то рады видеть мою рожу в своей компании.

Честно говоря, они вообще не хотят, чтобы я шнырял поблизости. Хотя я им ничего плохого не делал. Однажды познакомился с парой ребят, но, когда они узнали, что я живу у могильников, меня прогнали. Еще кричали вслед, что мой отец – черт и колдун и чтобы я к ним больше не подходил. Вот придурки! Отец никакой не колдун, он знахарь. Но люди в Изворе все равно его боятся.

А еще у нас есть семейная тайна – родители не просто люди. И об этом мне строго-настрого запрещено говорить.

Мой папа – хороший. Вчера он сделал мне дудочку, «флуер» называется, и учит меня играть на ней. Правда, пока я высвистываю, как недобитый суслик.

Все-таки здорово, что я завел дневник. Постараюсь описывать каждый день так подробно, как смогу, наверное, будет забавно перечитать события через год-другой. А еще – это хоть какой-то способ поболтать, когда у тебя совсем нет друзей.

Будь у меня возможность исполнить любое желание – я бы загадал себе друга.

11 марта

Бродил по курганам ближе к городу, искал Севера. Филин куда-то улетел, а я хотел взять его на ловлю. Увидел одного мальчишку. Хотел сразу подойти к нему, но не решился. Наблюдал из-за дерева, как он мечет в пень ножик – дешевенькую железку, из тех, что гнутся пальцами. Нож пролетел через лужайку с дюжину раз, пока не сбил старый башмак в шаге от цели. Ну и достижение!

Я хмыкнул и вынул свой. На лезвии – филин, сам выгравировал. Мальчишка замахнулся, но я был проворнее, и через мгновение рукоять моего ножа торчала точнехонько в центре пенька.

Мальчишка охнул. Он оглянулся, увидел мою физиономию, пробежал взглядом по лохмотьям и застыл. Мы молча таращились друг на друга. Наконец он выдохнул:

– Ого… Кому ты душу-то продал?

Ну вот! Я уже хотел убраться по-быстрому, когда понял, что это шутка. Мальчишка вытянул нож и подал мне с улыбкой.

– Ух ты, крепкая сталь! Мне б такой.

В его голосе была зависть, но я обрадовался.

– Как тебя зовут? Я тебя ни разу тут не видел. Где живешь?

Я неопределенно махнул рукой: «Та-а-ам», и назвался. Мальчишку звали Гелу, и мы с ним оказались ровесники.

– Ну, вообще-то, другие ребята в нашей компании старше. – Он почесал затылок. – Думитру, например…

– Думитру? Кто это?

– Он у нас вроде как за главного. – Гелу снова восхищенно посмотрел на мой нож. – Слушай, ты так здорово мечешь! Я вторую неделю мучаюсь, ничего не выходит. А можешь… еще раз?

В его взгляде сиял такой восторг, и он был явно не против моей компании… Это было так здорово! А когда я показал, что умею, Гелу упросил его научить. Думаю, мы можем подружиться. Да нет, мы уже подружились – проболтали на лужайке до самой темноты. Было интересно сидеть на поваленном стволе, обсуждать городские слухи: смерть мельничихи – сам видел, как ее на прошлой неделе хоронили; подготовку к ярмарке и запуск фейерверков на Равноденствие.

– Ты пойдешь на праздник с родителями? А хочешь с нами? --">