Брюс Ковилл - Мой учитель светится в темноте

перед тобой в долгу. Взамен я даю тебе три минуты на то, чтобы изменить свое решение. Иначе ты отправишься со мной, хочешь ты того или нет.

Прежде чем я успел ответить, он ушел, оставив меня размышлять над важнейшим выбором в моей жизни.

В школе мне было легко принять решение; лежа в постели в пустом и неуютном доме, я тоже прекрасно знал, чего мне хочется. Но теперь игры кончились. Мечты превратились в реальность, и обратной дороги не будет.

Я подумал о своем отце. Будет ли он скучать без меня? Наверное - по крайней мере, первое время. А потом, пожалуй, он будет только рад моему исчезновению: одной заботой меньше, и порядок!

Я подумал о школе, где большую часть времени мне приходилось избегать стычек с Дунканом и похожими на него болванами, считавшими, что быть умным - уже преступление.

Моя жизнь сложилась бы совсем по другому, если бы в школе приветствовали умных учеников. Но это не так. Школе нужны отличники, а не те, кто придумывает что-то новое и выступает с предложениями. Когда-нибудь те, кто называет нас умниками и «яйцеголовыми», станут взрослыми и зададут себе вопрос: почему же они не могут ничего изменить к лучшему в нашем далеко не лучшем из миров?

Я могу вам ответить. Большинство ребят, в самом деле способных что-то изменить, становятся замкнутыми и ожесточенными еще до окончания школы. Готов поспорить, что в эту самую минуту какого-нибудь парня или девчонку, которые в будущем могли бы изобрести сверхсветовой двигатель или прививку от рака, обзывают презрительными кличками и пинают исподтишка.

Еще вопросы? В общем, у меня было много причин для побега. Но даже не это определило мое решение. Я хотел не просто убежать; я хотел увидеть другие миры, скрытые в глубинах космического пространства.

Я снова подумал об отце. Любит ли он меня? А если нет, то любил ли когда-нибудь?

Я подумал о далеких звездах и о секретах, которые они хранят.

Броксхольм вошел в кухню. Он принес с собой деревянный ящик и два плоских куска пластика. Я узнал эти куски: они были частью его переговорного устройства. Позднее я обнаружил, что ящик представлял из себя его туалетный столик, сложенный в несколько раз.

- Ну, что ты надумал? - спросил он. Мои руки дрожали, словно кролики, брошенные в яму со змеями,- отчасти от страха, а главным образом от восторга, пронизанного предчувствием чего-то грандиозного. Я заглянул в огромные оранжевые глаза пришельца и прошептал:

- Я лечу с тобой.

Глава вторая
ТАЙНИК ПОД ПОГРЕБОМ

Броксхольм не поблагодарил меня, не поздравил с правильным выбором и не сказал, что будет рад моему обществу.

- Следуй за мной,- сказал он и направился к двери погреба.

Внутри погреб выглядел точно так же, каким я его помнил с тех пор, когда заглядывал туда вместе со Сьюзен. Но Броксхольму все-таки удалось удивить меня. Когда мы подошли к дальней стене, он приложил ладонь к бетонному блоку, и целая секция пола провалилась куда-то вниз. В образовавшееся отверстие хлынул поток бледно-голубого света.

- Ты пойдешь первым,- сказал он, указывая вниз.

У меня пересохло в горле. С трудом сглотнув, я подошел к освещенному кругу. Но когда я посмотрел вниз, страх бесследно исчез, сменившись восторгом и изумлением. Люк открывался в огромный подземный зал, где стоял космический корабль.

Металлическая лестница обегала стену зала, плавно спускаясь вниз. Я медленно пошел по ступеням. Броксхольм держался сзади, совсем рядом.

Этот второй «погреб», в отличие от первого, был отполирован до блеска. Неяркий свет, наполнявший помещение, исходил от стен. В сущности, это была одна изогну-тая гладкая стена, без краев и углов. Когда я потрогал ее, она показалась мне слегка теплой.

У меня возникло ощущение, что я нахожусь внутри огромного яйца. Однако мое внимание в первую очередь было приковано к космолету. Его вид вызывал во мне прилив такой бурной радости, что казалось, я вот-вот взлечу. Этот корабль был не просто «билетом» на выезд с планеты, где я никогда не был особенно счастлив,- он служил пропуском в далекие миры, ключом ко всему, о чем я только мог мечтать.

Верхняя часть корабля представляла собой полусферу, покоившуюся на основании, напоминавшем пятнадцатиметровую суповую тарелку, опоясанную кольцом --">