Валерий Алексеевич Алексеев - Проект "АЦ"

Валерий Алексеев ПРОЕКТ «АЦ»

1

Стоял хороший теплый сентябрь, деревья еще не успели пожелтеть, и все вокруг — и мостовая и дома — было сухое и прогретое. Мне до смерти хотелось уехать куда-нибудь подальше, но на дорогу нужны были деньги, а денег у нас с мамой не имелось. Лишних, по крайней мере: все было рассчитано до копеечки.

И тут мне на глаза попалось это объявление. Вид у него был несерьезный: висело оно, косо прилепленное к фонарному столбу, хотя и напечатано было в типографии, красными и синими буквами. Спешить мне было некуда, домой не хотелось, поэтому я читал все объявления и афиши, которые попадались мне по дороге.

«Объявляется прием учащихся шестых-восьмых классов в спецшколу-интернат для одаренных переростков. Живописные места, санаторный режим, бесплатное питание, общеобразовательная подготовка в рамках десятилетки, уклон по выбору учащихся, обучение ведется под наблюдением психологов. Обращаться по телефону…»

В другое время я бы и внимания не обратил на эту бумажку: мало ли куда приглашают — и на лесозаготовки, и даже на сбор лекарственных трав, — но сегодня я как раз обдумывал свой переход в другую школу, а кроме того, меня зацепили слова насчет «одаренных переростков». Переростком я как раз был самым настоящим, поскольку сидел в шестом классе два года, но до сих пор меня так никто не называл, разве что отец, когда он начинал ссориться с мамой. Между прочим, на него я даже не сердился: он сам измучился за эти годы, не знал, куда деваться, и слов особенно не выбирал.

Я потоптался возле столба, перечитал объявление раз, наверное, десять. «Уклон по выбору» — это мне было понятно, но фраза насчет наблюдения психологов не понравилась. Какие-то смутные мысли вызывали эти слова — насчет колонии для трудновоспитуемых детей или чего-нибудь в этом роде.

На всякий случай я решил отлепить объявление и захватить его домой, чтобы при случае посоветоваться с мамой. С тех пор как отец окончательно ушел, мы с мамой советовались каждый вечер: она мне рассказывала про свои бухгалтерские дела, жаловалась на грубияна Ивана Сергеевича, а я подсказывал ей, как следует с ним разговаривать.

К моему удивлению, листок с объявлением отлепился очень легко: как свежеприклеенная почтовая марка. Я сложил его пополам, сунул в учебник физики и тут заметил, что на той стороне переулка стоит и наблюдает за мной Чиполлино. Чиполлино был парень с нашего двора. Собственно, его звали Венька, но он учился в спецшколе с итальянским языком, при этом был кругленький, толстый и совершенно не обижался, когда его называли Чиполлино. По-итальянски он болтал довольно быстро, да это и не удивительно: его отец был журналист-международник и знал, наверно, тридцать языков, в том числе готтентотский. Чиполлино всех ребят со двора водил к себе послушать, как отец говорит по-готтентотски, и отец его никогда не отказывался: щелкал и свистел, у него это получалось очень лихо. — Что это ты делаешь? — крикнул мне Чиполлино. Он не хотел подходить ко мне ближе, потому что неделю назад зажулил у меня марку Бурунди и, видимо, боялся, что я начну выяснять отношения.

Настроение у меня как-то сразу поднялось, я перешел на другую сторону и протянул Чиполлино руку.

— Да вот, понимаешь ли, — сказал я как можно небрежнее, — перехожу в спецшколу.

— В языковую? — спросил Чиполлино, и по лицу его видно было, что он не очень-то мне поверил.

— Да нет, в научно-перспективную, — ответил я, не моргнув и глазом, хотя в объявлении ничего об этом сказано не было.

— Ну что ж, дело хорошее, — солидно сказал Чиполлино. — Но там, наверно, конкурс большой.

— Посмотрим, — ответил я, и мы пошли вместе к дому.

О марке я ему не стал напоминать, потому что идея перебраться в спецшколу занимала меня все больше. Я был уверен, что мама обрадуется: во-первых, с деньгами станет полегче, а во-вторых, спецшкола — это уже почти профессия.

Но мама забеспокоилась.

— А далеко это? — спросила она тревожно.

В объявлении ничего об этом не было написано.

— Да где-нибудь под Москвой, — ответил я наугад.

— И что ж, ты все время там жить будешь? — допытывалась она. — А как же я тут одна?

— Ну мама, ну что ты, на самом — деле! Бесплатное питание, санаторный режим. Чего еще — надо?

— Не отпущу я тебя, — сказала она решительно. — Без зимнего пальто… старое-то ты уже совсем износил… Не отпущу!

Но --">