Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка (переводчик неизвестен)

Глава первая. Другой министр

Время близилось к полуночи, а премьер-министр, сидя один в своём кабинете, читал длинную служебную записку, смысл которой проскакивал через его мозг напрямую, даже не оставляя там и тени следа. Он ждал телефонного звонка от президента одной далёкой страны, и кроме желания знать, когда же, наконец, позвонит этот бедолага, и попыток приглушить неприятные воспоминания о невероятно длинной, утомительной и трудной прошедшей недели, места в голове больше ни на что не оставалось. Чем сильнее премьер-министр пытался сконцентрироваться на документе, тем явственнее перед ним вставало злорадное лицо его политического оппонента. Этот самый оппонент появился в новостях в тот же день, и не просто перечислил все те ужасные события, что произошли за прошедшую неделю (можно подумать, кому-то об этом надо было напоминать), но ещё и объяснил, почему каждое из них лежит на совести правительства.

От одной только мысли об этих обвинениях у премьер-министра подскочил пульс: правды в них было столько же, сколько и лжи. Ну как, скажите, правительство могло предотвратить обрушение этого моста? Это просто возмутительно, полагать, что на поддержание мостов тратится недостаточное количество средств. Мосту было меньше десяти лет, и даже самые лучшие специалисты были не в состоянии объяснить, почему мост треснул в двух местах и увлёк за собой в реку дюжину машин. Как можно говорить, что из-за недостатка полицейских произошли те два громких жутких убийства? Или может, правительство должно было предсказать безумный ураган, пронёсшийся юго-западнее Лондона и причинивший столько разрушений? Или может это лично его вина, что один из его замов, Герберт Корли, повёл себя странно, выбрав именно эту неделю, чтобы провести её со своей семьёй?

«Тревожное настроение охватило страну», — так в заключении сказал оппонент, едва сдерживая широкую улыбку.

К сожалению, это было действительно так. Премьер-министр чувствовал это на себе. Люди выглядели более несчастными, чем обычно. Сама погода была в упадке. Такой холодный туман в середине июля… Это было необычно, ненормально…

Он перевернул вторую страницу записки, посмотрел на то, сколько ещё читать и бросил это безнадёжное занятие. Вытянув руки над головой, он тоскливым взглядом окинул свой кабинет. Это была ухоженная комната с красивым мраморным камином, располагавшимся лицом к не по сезону плотно закрытым окнам. С лёгкой дрожью премьер-министр встал и подошёл к окну, всматриваясь в туман, давивший на стекло. И именно в этот момент, когда он стоял спиной к комнате, он услышал позади себя лёгкое покашливание.

Он застыл лицом к лицу со своим испуганным отражением в тёмном стекле. Он знал этот кашель. Он уже слышал его раньше. Он медленно развернулся лицом к пустой комнате.

— Да? — сказал он, пытаясь придать голосу больше храбрости.

Какой-то момент он тешил себя невероятной надеждой, что никто не отзовётся. Однако голос тут же ответил; резкий, решительный голос, он говорил так, словно зачитывал заранее подготовленное заявление. Он исходил — премьер-министр понял это по первому кашлю — от похожего на лягушку невысокого человека в длинном серебристом парике, что был изображён на маленькой, грязной писаной маслом картине, висевшей в дальнем углу комнаты.

— Премьер-министру магглов. Необходимо срочно встретиться. Прошу вас ответить как можно скорее. С уважением, Фадж.

Человек с картины выжидающе смотрел на премьер-министра.

— Э… — начал премьер-министр, — послушайте… сейчас не самое подходящее время… видите ли, я жду звонка… от президента…

— Это подождёт, — тут же парировал портрет. У премьер-министра упало сердце. Именно этого он и боялся.

— Но я действительно хотел с ним поговорить.

— Мы позаботимся о том, чтобы президент позабыл об этом звонке. Вместо этого он позвонит вам завтра вечером, — сказал коротышка. — Прошу вас как можно скорее ответить мистеру Фаджу.

— Я… э… хорошо, — упавшим голосом ответил премьер-министр. — Да, я встречусь с Фаджем.

Он торопливо направился к своему столу, по пути расправляя галстук. Едва он успел сесть в своё кресло и придать лицу, как он надеялся, расслабленное и безучастное выражение, как тут же в пустом очаге прямо под мраморной каминной доской заплясали зелёные языки пламени. Стараясь не выдать и тени удивления и беспокойства, он смотрел, как в пламени, --">