Ольга Николаевна Новикова - Чудо в Вифлееме

Был уже поздний вечер, когда Руфь наконец закончила все свои дела. А дел было немало: принести воды из дальнего колодца, испечь лепёшек отцу в дорогу, почистить его одежду, прибраться в их маленьком доме, сходить на рынок… Повсюду за девочкой «хвостиком» следовал младший брат Иоанн. Оставить его было не на кого, и Руфи приходилось ещё и присматривать за мальчиком. Может быть, кому то все эти дела покажутся сущим пустяком, но для десятилетней девочки они были нелёгкой задачей, которую приходилось выполнять изо дня в день после того, как их мама ушла туда, откуда не возвращаются.

Иоанн уже устроился в своём любимом уголке на тёплой подстилке из овечьей шкуры и собирался спать. А ей нужно было дождаться отца, чтобы накормить его ужином перед уходом. Он был наёмным пастухом, и эту ночь ему предстояло провести на пастбище. Девочка переживала, понравится ли ему сыр, купленный ею на рынке. Или он отругает её за напрасные расходы? Отец всегда был вспыльчивым, а в последнее время стал сердиться на дочь, как говорится, по всяким мелочам. Не одну ночь Руфь провела в слезах, обижаясь на отца за его суровые выговоры. Конечно, она знает, что ему тоже тяжело без мамы, но в чём же виновата она, Руфь? Ведь она каждый день старается заботиться об их семье так, как это раньше делала мама…

– Сестричка, спой мне мамину колыбельную, – попросил Иоанн.

И Руфь запела. Это была очень нежная и грустная песня о птице, которая собрала своих птенцов под крыльями и укрыла их от всех невзгод и опасностей.

Не успела она допеть последний куплет, как послышались знакомые шаги и в дом вошёл отец. Его одежда была перепачкана глиной. Он устало взглянул на детей и произнёс:

– Ложитесь спать.

– Папа, ты помогал строить дом тёте Анне? – робко спросил Иоанн.

– Да, – коротко ответил он.

– Иоанн, закрывай глаза. Уже поздно, – прошептала брату Руфь, встала и быстренько пошла подать отцу ужин: сыр, лепёшки и сушёный виноград.

Отец уныло взглянул на еду. И вдруг его лицо исказилось от гнева:

– И как, они думают, я должен пасти их овец?! За такую ничтожную плату! Я не помню, когда последний раз ел мясо!

Руфь почувствовала, как у неё задрожали руки. У отца снова приступ гнева. Сейчас он начнёт злиться на всех и на всё подряд.

– Ты почистила мою одежду, Руфь?! Мешок с пищей приготовила?

– Да, отец, – промолвила девочка и подала ему тёплую накидку, которую он обычно надевал, идя на пастбище.

– Быстрее, быстрее! Хозяин терпеть не может, когда опаздывают.

Иоанн испуганно поглядывал на отца. Он мечтал, чтобы тот поскорее ушёл, и тогда он снова останется со своей доброй сестрицей.

Не попрощавшись с детьми, мужчина вышел из дому. Руфь грустно посмотрела ему вослед и вернулась к брату.

– Что же не спишь, малыш? Поздно уже…

– Руфь, почему наш папа такой злой? Я его боюсь даже…

– Ах, братец, я думаю, он несчастный, потому и злой. Мне так тётя Анна объясняла. Она сказала, что мы должны относиться к нему с терпением и жалеть его. И любить, не смотря ни на что.

– Да, я люблю, – прошептал брат. И вдруг: – Сестрица, взгляни, какая звезда большая! – Иоанн показал на яркую звезду, которая выделялась на тёмном небе. Она будто заглядывала в их маленькое окошко.

Руфь тоже с удивлением отметила, что она никогда в жизни не видела такой большой и красивой звезды.

– А может, это не звезда вовсе? А вдруг, это ангел? – мечтательно произнёс Иоанн.

– Не знаю… Может быть, и ангел…

Они ещё немного пошептались и, наконец, уснули.

Звезда с небес ещё долго посылала свои лучи на двоих детей, спящих на старой овечьей шкуре в бедном доме, будто хотела согреть их и утешить.

А далеко на поле несколько пастухов охраняли стада овец, даже не догадываясь о том, что им предстоит увидеть и услышать этой необычной ночью.

Утром, едва поднявшись с постели, Руфь вспомнила, каким сердитым был накануне отец, и как он, должно быть, устал за ночь. Обычно от усталости он злится ещё больше. Ей совсем не хотелось что-то делать для него. Но она всё равно приготовила кувшин с водой и полотенце, чтобы обмыть ему ноги, когда он вернётся.

Девочка вышла на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Небо было таким ясным, что, казалось, свет