Елена Васильевна Гордеева - Костёр гномов

возьмись, в троллейбусе и предлагали исцеляющие сеансы и свою «защиту». Вот было время!

Тогда же, в большой поточной аудитории МГУ провел свои лекции ученик Шри Чинмоя – Абарита Данцер из Швейцарии. Они назывались «»Радость и счастье». На лимонно-оранжевых плакатах улыбалось одухотворенное лицо индийского учителя. Никаких обещаний исцеления и просветления. Просто приглашение. Это была точка отсчета. Точка сборки, как сейчас многим нравится. Те, первые слушатели лекций Абариты стали основателями московского Центра Шри Чинмоя. Я не буду здесь приводить биографию и достижения учителя, о нём достаточно известно в современном мире. Речь пойдет о другом. В Центр медитации, спустя год, пришла племянница Зинаиды Александровны. И мы, как маленькие лучики, соединились и стали светить вместе. И вот, когда наша дружба начала перерастать в любовь, меня пригласили в «святая святых» – в дом Зины и Гриши, как их называла сама Яна, на елочное представление.

И вот тут слова умолкают. Но, раз я взялась за роль повествователя, постараюсь передать те переживания. Яна мне рассказала, что её тетя пишет сказки и показывает их в рождественские дни на своей Елке. Но эти слова никак не проникали в мое сердце. А надо сказать, что к новогодней ёлке у меня, как и у многих советских детей, было самое трепетное отношение. В моем детстве было невероятным счастьем украшать ёлку самодельными игрушками, конфетами и орехами, рисовать флажки и вырезать конфетти. А наличие апельсинов и лимонов было настоящей роскошью. И мне было крайне интересно увидеть, как может появиться сказка.

Нас было совсем немного – мама Яны, Ирина Александровна, Зина, Гриша, Яна и я. Это был первый просмотр… Новой сказки. Рождение сказки. Мне казалось тогда, что все действие разворачивается только для меня, и я даже не видела никого рядом, я полностью погрузилась в волшебство.

Сказочница легонько стукнула палочкой по пустой сухой тыкве – третий звонок, Григорий Соломонович выключил свет в комнате, и… Пространство поменялось. На Ёлке засветился сначала один мир, затем потух, потом загорелся другой. Так, Григорий Соломонович ловко переключал тумблер, и на Ёлке возникали разного цвета огни в каждом из своих миров. Появились Белый Заяц, Помпончик, Гномы, Старая Девочка, Том, Снежная Королева, Кот и Леший. И Крокодилиссимус, а как же без него? Гриша был и осветителем, и звукорежиссером, при этом его совершенно не было видно. И Зину не было видно. Зато её было слышно. Её голос менялся в зависимости от исполняемой роли, и это был уже не голос Зины, а совершенно другой, пришедший к зрителям голос из сказочного мира. Комнаты не стало. Всё заполнило собой Пространство, которое возникало на Ёлке.

Когда вновь появился в комнате свет, Пространство никуда не исчезло. Оно так и осталось в сознании и глубоко поселилось в душе. Это была вторая точка сборки. По окончании сказки Зина увидела меня, стоящей на коленях. Она подняла меня и сказала: «Девочка моя, … (далее лично)». Слезы очищения еще долго непроизвольно текли по моему лицу.

Эти ёлочные представления нашли свое воплощение в праздниках для детей учеников Шри Чинмоя. Сюжеты сказок Зинаиды Александровны показывали на сцене во время встреч на мероприятиях московские ученики, режиссером постановки была ваша покорная слуга.

После первого знакомства с Зинаидой Александровной я стала бывать в их доме регулярно. Я знакомилась с новой орбитой для своей души – с поэзией Зины. При этом это не были возвышенные чтения с громкими аплодисментами. Иногда это было на их маленькой уютной кухне во время доброго чаепития. Зина читала новые стихи. Предлагала послушать. Ей хотелось увидеть отклик в душе слушателя и искринку от костра, который поддерживал в её душе Всевышний. Так в меня попала искорка.

Однажды, во время такого чаепития, Зина показала рукопись в переплете и сказала: «Это новая книга. Я решила дать ей название – «Мои затишья»». И спросила: «Как тебе такое название?» – Меня? Спрашивать о названии? Да кто я такая в храме Твоём? Как я могу решать? И решаю ли я? Но Зина ждала мой ответ. Смотрела в мои глаза. И я спросила свою душу, раз мне дан вопрос, значит, я должна на него ответить. Я сказала, что мне очень нравится название новой книги. Даже предложила какой-то свой близкий вариант в качестве диалога. Но я почувствовала, какая это ответственность, когда от тебя ждут ответ. Теперь эта книга для меня – драгоценный дар, духовная скрижаль. --">