Анастасия Кивалова - Накормить дракона

Анастасия Кивалова Накормить дракона

В начале лета 1858 года плоты причалили на берег гольдской деревни Фурмэ, доставив на место переселения семьи казаков из Забайкалья. Годом ранее на этом месте военные основали Усть-Уссурийский пост, перезимовали в землянках, а на следующий год с подкреплением стали строить небольшие бревенчатые дома, похожие друг на друга.

К осени, немного обжившись, русские мужики учились у гольдов ловить горбушу и кету. Пока отцы были на путине, мальчишки, лет по восемь – десять от роду, крутились на берегу у деревянного гольдского амбара на сваях. Рядом с амбаром сидел старый гольд, выделывал рыбью кожу и дымил длинной трубкой. Дети наблюдали за стариком и шутили про портки из рыбы, они думали, что гольд не понимает по-русски. Однако, старик заулыбался в ответ:

– Одежда из рыбы – это как шкура дракона, наш народ от него идёт, даже невесты шапки как голова дракона одевают, это счастье приносит.

– Какого дракона? – спросил Яшка, самый смелый из казачат. – Которого Георгий-Победоносец копьём заколол?

– Нет, наш дракон, как сама река…

И рассказал гольд про Дракона Чёрной реки:

– Огромен дракон Амур-Хэйлундзян, раздвоенный его хвост лежит в степях Казахстана и Монголии, левые лапы – Бурея и Зея, правые – Сунгари и Уссури. Сома видел? Такой же, только с лапами.

– Это мы под мышкой у дракона живём!!! – засмеялись дети

– Морда дракона в море легла. Дышит Амур, вздохнёт – разольётся так, что берегов не видно, все поля затопит. Выдохнет – мели и косы в течении намоет, что лодки пройти не могут. Голодный был дракон, много рыбы съел, не стало в море кеты и горбуши.

Разозлилась королева-лосось Сахалин, приплыла к Амуру и говорит: «Зачем моих детей пожираешь? Ими всю жизнь и животные питались, медведи на зиму жир запасали, гольды рыбой питались и собак своих кормили. Всем рыбы хватало. Не перестанешь лосося есть, перекрою твоё устье, раздавлю твою башку!». И встала Сахалин против устья Амура, хвостом на юг, головой на север, в Охотское море.

Испугался Амур рыбины-острова и взмолился, пообещал, что будет есть только большую рыбу, а мальков обратно в море отпускать, чтобы они через четыре года возвращались и кормили всех живущих на великой реке.

Так и стоит Сахалин, следит за Амуром, когда злится, шевелится, и земля трясётся, огромные волны катятся,– закончил старик свой рассказ.

Сидят мальчишки, рты открыли. Не знают они, новосёлы на этих берегах, про нрав Амура, и ход лососей на нерест впервые видят.

– Дождь будет,– сказал старик, указав на сопки в тучах. – Медведь трубку закурил…

– А мне тятя говорит, что это медведь в сопке баню затопил,– сказал Яша.

– Баню? – удивился гольд.

– Да, в деревне баню построили, печку сложили, сегодня мыться будем, в речке вода уж больно студёная. А как тебя зовут?

– Нельзя мне имя называть, старый я, духи смерти услышат имя и придут за мной.

– Буду звать тебя дедой, мой дедка на Шилке остался, не поехал с нами, старый совсем. Меня Яшкой зовут, а это брат мой Федька. А от куда ты по-нашему говорить научился?

– Я раньше охотником был, панцуй-женьшень искал, золото, далеко ходил, до моря и до Айгуня. Староверов встречал.

– А это что?– спросил Федька, указав на грудь старика.

– Камень с дыркой, он счастье приносит,– ответил гольд.

– Ага, счастье! Видел я вашего главного в деревне, он железный кругляш на шее носит, потому что богатый.

– Счастье не в богатстве… Я мальчиком был, таким же как ты сейчас. Мне отец этот камень на шею повесил, а я ещё бусин из пиленного рога к шнурку подвязал. И вот как-то я потерялся. Утром, как обычно отплыл на лодке рыбачить в протоку, но июльское солнце сморило, и я заснул, когда проснулся, оказался в незнакомых местах. Это было не страшно, но я упустил сеть и был голоден. Сидел в прибрежных кустах и думал, как идти домой, проточка петляла, извивалась как змея, сегодня домой уже не попасть. Нужно заночевать здесь, а утром искать путь домой. Вдруг слышу кряканье уток за своей лодкой. В лодке есть острожка, но что толку? Как только встанешь, утка улетит. И тут я понял, что держу в руке камень с дырочкой.

Осторожно прилёг я на землю и стянул шнурок, тихо как тигр подполз к воде. Молодые утки опускали головы в воду и искали в тине червяков и ракушки. Кинул с берега связку с камнем на утку. Шнурок повис у птицы на шее и зацепился за ветку тальника, вторая утка с кряканьем улетела. Поужинал я уткой и точно уже знал, --">